Фрунзе избрали делегатом X съезда партии. На утреннем заседании 8 марта 1921 года выбирали президиум съезда. Среди других предложили и кандидатуру Михаила Васильевича. Не все согласились.
Председательствующий объявил:
— Слово от имени Самарской организации имеет товарищ Милонов.
Секретарь Самарского губкома партии Юрий Константинович Милонов был крайне недоволен:
— Я уполномочен от Самарской организации заявить отвод кандидатуры товарища Фрунзе. Комиссия ВЦИК, которая была послана в Самару для выяснения ненормальностей в Самарском военном округе, открыла ряд злоупотреблений… Губернский комитет партии постановил передать этот материал в президиум ВЦИК и в ЦК партии. Мы, самарцы, думаем, что до тех пор, пока не установлено, имеет ли товарищ Фрунзе какое-нибудь прикосновение ко всем этим ненормальностям, его выставлять в президиум нецелесообразно.
Милонову резко возразил член ЦК и видный деятель Коминтерна Карл Радек:
— Партия посылала комиссию в совершенно другое место. Это была комиссия, которая должна была ликвидировать Врангеля. Насчет работ этой комиссии мы имеем ряд фактов. Во главе этой комиссии стоял товарищ Фрунзе не только как военный, но и как коммунист. На основании никем не проверенных фактов, имеют ли они отношение к Фрунзе или нет, выдвигать отвод одному из важнейших военных работников и великолепному коммунисту — я считаю недопустимым…
Большинство делегатов поддержали Фрунзе. Михаила Васильевича избрали членом ЦК партии, это было свидетельством его популярности в партийной среде и необходимым условием дальнейшей военной карьеры.
На X съезде партии весной 1921 года обсуждался вопрос о введении милиционной системы. Ее полезность обосновывал Николай Ильич Подвойский.
Среди большевиков Подвойский считался крупным военным авторитетом. Исходя из марксистских догм, он пребывал в уверенности, что социалистической России нужно не регулярное профессиональное войско, а всенародная милиционная армия, которая в мирное время состоит только из учетного аппарата и немногочисленных кадров командного состава. Рядовой состав проходит военную подготовку на краткосрочных учебных сборах и подлежит призыву только в случае военных действий. Главное преимущество системы — рабочий не отрывается от созидательного труда, существование большой армии не подрывает экономики страны.
Разрабатывать эту систему Подвойскому помогали два военачальника, сразу перешедшие на сторону советской власти: герой Первой мировой войны, бывший главком русской армии, генерал от инфантерии Алексей Алексеевич Брусилов, а также бывший заместитель начальника Генерального штаба генерал-лейтенант Николай Михайлович Потапов, который руководил Военно-законодательным советом при Реввоенсовете.
Лозунг образования всенародной милиции полностью соответствовал марксистской теории. Но большинство военных, прошедших через Гражданскую войну, были категорически против. Они доказывали, что территориальная милиция не получит достаточной военной подготовки, отсутствие боеспособных частей не позволит надежно прикрыть границы, а в случае внезапной войны мобилизация окажется непозволительно долгой.
Мнение военных возобладало над заветами Маркса и Энгельса. X съезд партии предложение Подвойского отверг. В постановлении съезда по военному вопросу идею милиционной системы комплектования армии назвали «неправильной и практически опасной для настоящего момента». Красная армия в основе своей должна была остаться регулярной.
Тем не менее предусматривалась возможность формирования некоторых частей на милиционной основе. Это тоже не понравилось военным. Они нашли аргументы, способные произвести впечатление на руководителей партии и государства.
Десятого марта 1921 года Михаил Николаевич Тухачевский, недавний подчиненный Фрунзе и будущий маршал, а тогда командующий 7-й армией, брошенной на подавление Кронштадтского мятежа, обратился к Ленину с личным и секретным письмом:
«Глубокоуважаемый Владимир Ильич!
Я не могу не беспокоить Вас кое-какими соображениями относительно нашей вооруженной силы, имея в виду разрешение этого вопроса на X съезде.
Вопрос о милиционной системе пугает меня не только теоретически, но главным образом практически со всеми его последствиями.
Я лично считаю, что только коммунистическое общество позволит впервые после социалистической революции провести милиционную систему, оставляя вовсе в стороне вопрос о том, будет или не будет существовать «Коммунистическое общество в капиталистическом окружении».