Когда я вошла в квартиру, Эмма Гавриловна запричитала:
– Ой, как неудобно получилось… Танюша, вы ушли со службы!
– Я сейчас свободна, – лихо соврала я, – спокойно поезжайте к стоматологу.
– Я быстренько сгоняю, – пообещала Крокодиловна, – обернусь мигом.
– Не спешите, – улыбнулась я, – справлюсь с мальчиками.
– Я все вам на бумажке написала, – засуетилась няня. – Покормить их надо через полчаса. Смесь разведете по схеме, бутылочки в стерилизаторе. Веселенький любит тонкую сосочку, а Умненький предпочитает ортопедическую. Памперсы в шкафу. Веселенький в японских штанишках, а Умненький в американских. Можно им чаек дать, он в графине.
– Как интересно вы малышей называете, – засмеялась я, – Веселенький и Умненький.
– Так имен-то пока у них нет, – пригорюнилась Крокодиловна. – Мать до сих пор в больнице. Ну, ничего, выздоровеет и решит, как сыночков окрестить. Но ведь надо же как-то к детишкам обращаться? Вот я и придумала.
Эмма Гавриловна ойкнула и схватилась за щеку.
– Ну все, идите скорей, – спохватилась я.
Крокодиловна убежала.
Я пошла в ванную, но не успела помыть руки, как раздался звонок в дверь. Пришлось нестись в холл. Думая, что это вернулась няня, я схватила трубку домофона и пропела:
– И что забыли? Кошелек? Очки? Или всю сумку целиком?
– Танечка, кошечка, возьми мою собачку, – захныкали в ответ.
Я наконец-то глянула на экран и увидела свою соседку Анастасию.
– Мама не приехала, – застрекотала Настя, когда распахнулась дверь, – пожалуйста, возьми Лючию, иначе я… Ах!
Она сделала шаг, откинула голову назад и замерла в заученно эффектной позе.
Настюша балерина. Особых высот в карьере она не достигла, дотанцовывает последний год до пенсии в никому не известном коллективе «Лучшие звезды Москвы». У нее прекрасная осанка, великолепная фигура, и на первый взгляд ей больше двадцати пяти лет не дать, но на самом деле возраст моей соседки подкатывает к сорока. Ее мать, безмерно заботливая и говорливая Ирина Олеговна, столкнувшись со мной на лестнице, моментально начинает причитать:
– Моя-то стрекоза все пляшет! Хоть бы какого муравья себе нашла… Да где ж ей с приличным человеком познакомиться, если постоянно носится по гастролям? Собачку вот завела, Лючию, а ей давно пора детей родить. Танюшенька, образумь Настюшу. Хватит ей искусством болеть, надо о личной жизни подумать. Ей бы с тебя пример взять.
Я обычно улыбаюсь и смиренно отвечаю:
– Я никак не могу служить примером, сама вышла замуж за работу.
– Ты хоть из Москвы не выезжаешь, – вздыхает Ирина Олеговна. – А мне опять бедную Лючию к себе отвозить. Может, забрать собачку насовсем? Прямо жаль животное, день у своей хозяйки проводит, неделю у меня.
И вот сейчас на пороге стоит Настя со своей обычной просьбой:
– Пожалуйста, приюти ненадолго Лючию, мамуля уже в пути. Или у тебя занятия?
Соседи, как, впрочем, и Эмма Гавриловна, считают меня преподавательницей русского языка и литературы, которой надоело стоять у классной доски с указкой в руке, и она стала репетитором, бегает по частным урокам. Отчасти это правда, я имею диплом педагогического вуза и когда-то работала в школе. Откуда у простой училки дорогой новый внедорожник, прекрасная квартира и модная одежда? Ну, понятное дело, это подарки богатого любовника, чье имя я тщательно скрываю, поскольку папик женат.
– Так как? – закатила глаза Настенька, разворачивая ступни во вторую позицию.
– Давай сюда, – кивнула я.
Анастасия поцеловала собачку в мордочку и протянула ее мне.
– Не скучай, кисонька, мамочка скоро вернется и привезет тебе подарочек. Чао, чао!
Я взяла отчаянно пахнущий французскими духами комок шерсти, захлопнула дверь, посадила Лючию на пол и усмехнулась:
– У тебя прекрасный характер. Я бы на твоем месте укусила любого, кто обозвал меня кошкой.
Лючия лишь тихонько тявкнула, и в ту же секунду я услышала сердитый крик одного из младенцев.
Глава 6
Поскольку близнецы совсем маленькие и еще не умеют переворачиваться, сидеть и стоять, спят они в одной просторной кроватке.
Я подошла к деревянному сооружению с решетчатыми стенками, глянула на двух совершенно одинаковых деток и впала в задумчивость. Кто из них Веселенький, а кто Умненький? Хотя, какая разница, крошки все равно пока ничего не понимают. Пусть тот, что проснулся первым, будет…
Младенец заорал с такой силой, что я, позабыв про имена, схватила его и кинулась на кухню, приговаривая на ходу: