– Нет, скажи словами.
– Я больше не ищу Гри, – тихо произнесла я, – он умер.
Коробок встал и обнял меня за плечи.
– Это как вскрыть нарыв. Сначала больно, затем плохо, но постепенно рана затягивается, остается лишь шрам. Кое-что навсегда забыть не получится, но можно научиться жить дальше, не ковыряя ежедневно ссадину. Поверь, я знаю, о чем говорю.
На том наш разговор и закончился…
В дверь кабинета постучали, потом между косяком и створкой просунулась идеально причесанная голова Лоры.
– Татьяна, все собрались в комнате переговоров и ждут вас.
Я быстро прогнала воспоминания о беседе с Димоном и, озарив лицо приветливой улыбкой, воскликнула:
– Спасибо, уже бегу!
Глава 3
В просторной комнате за круглым столом сидела вся моя команда, а также худенькая невысокая блондинка с простым, милым, этаким русско-рязанским лицом – голубые глаза, чуть курносый нос, светлые брови и рот с тонкими губами.
– Здравствуйте, – сказала я, – извините за задержку. Я Татьяна Сергеева. А вы Ванда Комиссарова?
– Да, – чуть испуганно подтвердила женщина, – верно.
Я решила сразу брать быка за рога.
– Что привело вас к нам?
Блондинка стиснула ладони в кулаки, прижала их к груди, сделала вдох, приоткрыла рот, но не успела произнести ни слова. В переговорную вплыла Лора с подносом в руке.
– Кофеек! – громко объявила она. – Сахар и печенье.
Я удивленно сказала:
– Большое спасибо. Только нас пятеро, а чашек всего две.
Лора заморгала.
– Простым сотрудникам тоже можно пить кофе? Я думала, по статусу он положен только вам и гостье.
Лиза опустила глаза. Денис, наоборот, уставился на меня. Один Роберт, сидевший перед открытым ноутбуком, никак не отреагировал на заявление секретарши.
Я постаралась обратить неловкую ситуацию в шутку.
– В трудовом договоре у каждого из нас есть строчка: «Имеете право на одну бесплатную порцию кофе в год». Думаю, сегодня тот самый день, когда все могут воспользоваться этой привилегией.
Лора нахмурилась и ушла. Я поставила свою чашку перед Елизаветой и посмотрела на Ванду.
– Слушаем вас внимательно.
– Не знаю, с чего начать, – смутилась она.
– От печки, – неожиданно подал голос Денис.
– У нас дома ее нет, – заморгала Комиссарова.
– Тогда от стиральной машины, – улыбнулась Лиза. – Без разницы, главное, чтобы мы поняли, в чем корень проблемы.
– В Ксении Кауф, – робко произнесла Ванда. – Ксюша много лет назад наняла меня няней к своей дочке, со временем мы стали лучшими подругами, можно даже сказать, сестрами, и никогда не расставались. И вот, Ксения Львовна недавно умерла от тяжелой болезни. Ой, простите!
Ванда вытащила из сумочки бумажный носовой платок и приложила его к глазам. Потом заговорила быстро и путано. Я не хотела прерывать ее, слушала молча и в конце концов разобралась в сути дела.
Ксюшу знают миллионы людей, вот только они не в курсе, что знают именно ее. Сейчас расшифрую загадочную фразу, произнесенную Вандой в самом начале рассказа. Ксения Львовна известный композитор, написала невероятное количество песен, которые исполняют лучшие эстрадные певцы. Простой слушатель, как правило, не задумывается над тем, кто сочинил стихи и мелодию. А Ксения была стеснительным человеком. Талант в себе она открыла поздно, долгое время преподавала музыку в обычной школе, не помышляла ни о больших деньгах, ни о вселенской славе. И даже когда ее песни зазвучали повсюду, чуралась прессы, не участвовала в телепрограммах.
Красивую фамилию Кауф она получила от первого мужа Генриха, этнического немца, и от него же родила дочку Беатрису. Девочке еще не исполнилось и года, когда ее отец отбыл на историческую родину, в Германию, и с тех пор никогда не вспоминал ни о ребенке, ни о той, с кем оформлял брак. Ванда не знала, по какой причине разбежалась пара, Ксения старательно избегала разговоров на эту тему. А когда ее дочь, вступив в подростковый возраст, категорично потребовала объяснения, почему отец ушел из семьи, в ответ сказала:
– Мы были очень разными людьми и не смогли притереться. Генрих не пил, не распускал рук, не ходил налево, я старалась быть хорошей хозяйкой, не изменяла супругу. Но отношения не складывались. На беду, у нас не было своей квартиры, оба жили в коммуналках и никак не могли поменять две комнаты на однушку. Материальные и жилищные проблемы разрушили не одну семью, наша не стала счастливым исключением. Где сейчас находится господин Кауф, я понятия не имею. Он уехал в Германию много лет назад. Думаю, ему живется трудно, поэтому он и не платит алиментов. Генрих порядочный человек, он просто беден и не способен помочь нам деньгами.