Он жалел сейчас только об одном, когда бросал последнюю горсть земли в могилу на прощание, что ничего нельзя вернуть назад, и брата, в том числе, и уже не искупить ту вину, что была перед ним. Потому что в последнее время не звонил, не приезжал, не спрашивал, не участвовал в его жизни. Эти «не» он мог бы перечислять до бесконечности. Лишь редкие видео звонки по Скайпу в основном по большим праздникам, и его прошлогодний приезд в Санкт-Петербург для урегулирования проблем своего друга, стали последней соединяющей нитью, когда он застал Олега живым и здоровым.
Эльдар обвёл глазами могилы родителей. Он принял решение похоронить брата и его жену, которая была сиротой именно здесь на старом деревенском кладбище в Ленинградской области. В посёлке Токсово, где они все пятеро детей семьи Томашевских родились, выросли и, здесь же обрели покой их родители. Он забыл, когда был в этом месте в последний раз. Да, и что ему было теперь здесь делать?
Давно не было их большого семейного дома на берегу озера Хепоярви. Он выкупил эту землю, но так и держал её в своём резерве, не продавая, и ничего не построив, как мечтал изначально. Его новая жизнь проходила заграницей. Он и его младшая сестра Лилиана жили в Лозанне уже несколько лет, а две старшие сестры и теперь уже покойный брат в Санкт-Петербурге, с момента, как закончили получать образование и нашли работу. Представители разных и таких непохожих профессий все пятеро. Каждый из них выбрал то, что было по нраву. Хирург и терапевт, учитель начальных классов, и два бизнесмена по мужской линии.
У брата было своё прибыльное дело. Сеть разветвлённых центров технической помощи и автосалонов с постоянной клиентурой, которых удалось заполучить не сразу, а предварительно поглотив тех малых конкурентов, кто обанкротился или так и не прижился на этом современном рынке. Годы кропотливого труда и упорства принесли свои весомые плоды, превратившись в стабильный доход, роскошную двухэтажную квартиру в новом жилом комплексе и обучение сына и дочери в элитной частной школе. Именно этим качествам Олег всегда учил и своего младшего брата, упорству и труду до изнеможения.
Эльдар невольно прервал свои воспоминания, и слегка повернув голову, боковым зрением посмотрел на двух пожилых женщин в чёрной одежде, стоявших рядом с ним. Он невольно прислушался, расслышав своё имя, поминаемое в их разговоре.
– Приехал, соизволил, наконец. Если бы не горе так и не появился бы никогда.
– Не говори. Дорого расплачиваются они за свои миллионы. Смотри холёный какой, а то, что брат в последнее время был в долгах, как в шелках никому не было нужно. Сам всё тянул на себе как вол, а этот толстосум даже не помог ему при жизни. А теперь приехал, грехи замаливать у могилы.
– Тише ты говори. Ещё услышит.
– Пусть слышит. Может, хоть теперь совесть заест. Бедные дети! Сиротки маленькие. Теперь только одна им дорога в детский дом.
– Но почему? Их же четверо в семье. Неужели никто не возьмёт их к себе?
– А кто возьмёт? У сестёр своих детей, внуков не перечесть, а этот напыщенный франт и подавно откажется.
– Ты права. Хотя знаешь, даже если бы он и захотел их взять. С таким, как он и детей страшно оставить. Ведь одному богу известно, что у него там, в груди вместо сердца и…
Обе женщины резко замолчали и опустили головы, как только Томашевский резко обернулся и обвёл их изучающим взглядом. И сплетницы больше не посмели произнести ни слова.
Эльдар повернул голову и внимательно посмотрел на племянников, сидевших на коленях у могилы родителей.
Одиннадцатилетний Станислав обнимал сестру за плечи. Крепкого телосложения, темноволосый мальчик с лицом, так похожим на брата. Он запахивал одной рукой разлетающиеся полы своей куртки от сильного ветра, а второй периодически стряхивал с волос капли дождя.
Семилетняя Ева плакала навзрыд, прикрывая ладошками рот. Милое кукольное личико, маленький носик, губки бантиком, уголки которых сейчас были опущены вниз. Её белокурые волосы, как у его матери свисали мокрыми прядями из-под маленького капюшона куртки розового цвета.
Томашевский стремительно пересёк разделяющее их расстояние и, поравнявшись, по очереди поставил обоих детей на ноги. Подняв Еву на руки и прижав к себе Стаса, он отошёл в сторону и, попытался их успокоить.