– Малыш, ты не заболела? – Эльдар погладил её по голове.
Ева повернула голову и натянуто улыбнулась.
– Нет, я здорова. Просто я…
– Волнуешься?
– Да. Я боюсь, что они меня не примут.
– Почему?
Девочка промолчала.
Томашевский обнял её за плечи и прижал к себе.
– Возьмут, не волнуйся. Не возьмут в этой школе, поедем в другую, где менее строгий отбор. Ты ведь хочешь заниматься балетом, несмотря ни на что?
– Да.
– Ну, тогда борись за то, что любишь. Знаешь, мне тоже в своё время было очень часто не по себе, когда я брался за новое дело, а потом, когда я добивался успеха, понимал, что мои опасения были напрасны. Так и у тебя, если ты поверишь в собственные силы, ты добьёшься успеха. Кстати, если сегодня ты поступишь в балетную школу, то уже вечером мы с тобой поедем в магазин и купим тебе всё, что будет необходимо для занятий. Одежду, обувь и аксессуары. И ещё я планирую в угловой комнате особняка на втором этаже обустроить тебе небольшой танцевальный класс.
Ева ослепительно улыбнулась.
– Правда?
– Конечно, правда.
– И установишь балетный станок?
– Непременно, – он улыбнулся и провёл ладонью по её волосам.
– Спасибо тебе большое, дядя Эльдар. Ты самый лучший дядя на свете.
– Вот это для меня новость и признаюсь, очень приятная. Ну что ж, вот мы и приехали.
Машина остановилась на парковке у балетной школы, и Эльдар, покинув салон автомобиля, открыл дверь со стороны Евы и помог ей выйти на улицу. Они вошли в здание и, поднявшись по лестнице на второй этаж, оказались в кабинете директора.
Пока девочка переодевалась, Томашевский занял своё место в репетиционном зале, где должна была проходить работа комиссии. Периодически посматривая на часы, он принялся терпеливо ожидать начала экзаменационного тура.
Когда в зале появились две пожилые женщины, и следом за ними вошла Оболенская, Томашевский сразу же перевёл свой взгляд на неё и невольно улыбнулся.
Сегодня её образ напоминал бизнес-леди. Брючный костюм тёмно-синего цвета, плотно облегал её стройную фигурку, а босоножки на высоченной шпильке делали её стройные ножки визуально ещё длиннее. Лицо с лёгким макияжем и волосы, убранные в аккуратный пучок на макушке придавали нежности. Лишённая украшений, она сегодня действительно напоминала строгого педагога.
В руках Стефания сжимала блокнот с ручкой и о чём-то тихо переговаривалась с коллегами. Опустившись на стул за большим длинным столом, она обернулась и взглянула на Томашевского.
Эльдар кивнул ей в знак приветствия и попытался улыбнуться. Но заметив её небрежный кивок головы и плотно сжатые губы, моментально сменил выражение лица на серьёзное.
Через несколько минут дверь открылась и в зал вошла женщина, которая вела за руку Еву.
Девочка двигалась медленно, старательно вытягивая носочки и гордо распрямив плечики, держала спину ровно. Все её тельце было подобно натянутой струне.
Остановившись в центре зала, она опустила руки по швам и внимательно посмотрела на сидевших за столом педагогов.
– Здравствуйте, милая барышня! – обратилась к ней Бунина. – Попрошу вас назвать своё имя и количество полных лет.
Девочка повернула голову и, взглянув на Эльдара, снова перевела взгляд на педагогов.
– Здравствуйте! Меня зовут Ева Томашевская. Мне семь лет, – она сделала выброс правой руки в сторону и присела в лёгком балетном поклоне, приветствуя педагогов.
– Прелестно. Вы занимались раньше хореографией? – обратилась к ней одна из женщин.
– Да. В течение двух лет, я занималась с хореографом, пока она не уехала.
– Чему же вы научились у него? И что умеете сейчас?
– Я пока умею совсем немного, но очень хочу научиться многому.
– Чему же, милая, вы хотите научиться? – обратилась к ней самая пожилая из женщин.
Ева сложила ручки на груди, делая из них крышу домика.
– Я хочу танцевать все партии в балете, какие только есть. Хочу научиться самым сложным элементам и готова ради этого пожертвовать всем.
– Чем же интересно в первую очередь ты готова пожертвовать ради танца? – раздался громкий голос Оболенской.
– Своей жизнью, – не задумываясь, тихо ответила Ева.
Женщины тихо рассмеялись.