Спустя несколько минут приоткрыв перед ним первую дверь, она вошла внутрь и подошла к диванчику, на котором спала Ева.
Томашевский опустился на колени и с улыбкой посмотрел на спящее лицо племянницы.
Сжимая пальчиками мягкую игрушку и спрятав носик в мягкой шёрстке какого-то чудного плюшевого зверя, она крепко спала.
– Я привезу завтра их вещи, – обратился Эльдар к Маше шёпотом, заметив на плечах Евы тунику не по размеру.
– Конечно, привезёшь. А пока, как видишь, мы нашли, во что переодеться, – Маша отошла к кроватке дочери, чтобы ему не мешать.
Томашевский провёл ладонью по волосам племянницы и, поцеловав её в лобик, поднялся на ноги и подошёл к Маше, укачивающей дочь.
– Какая она у вас красивая, – он осторожно провёл рукой по личику малышки.
Маша улыбнулась.
– Ты прав. Она наша отрада, – Полонская поцеловала дочь в щёчку и уложила в кроватку.
– Завидую вашему теплу и уюту в доме, – Томашевский присел у кроватки Надюши, и с интересом осмотрелся по сторонам детской спальни.
– Ничего, и у тебя когда-нибудь всё это будет. Не весь же век тебе мотаться по миру и ночевать в гостиницах. Будет когда-нибудь свой тёплый дом, жена и дети.
Эльдар грустно улыбнулся.
– Блажен, кто верует. Я, Машенька, к сожалению, из другой касты и в чудеса не верю. Я пойду, дорогая. Не провожай меня, – Томашевский поднялся на ноги. – И спасибо тебе большое, за помощь, – он взял её ладонь в свою руку и коснулся губами её пальцев.
– Не за что. Эльдар, а что теперь будет с детьми? Кто о них позаботится?
– Пока не знаю. Сегодня будем это решать все вместе дома у Алевтины. Ты мне лучше вот что скажи. Вы, когда собираетесь ехать в Швейцарию на лечение? Моя сестра уже месяц назад задавала мне этот вопрос. Ведь они тебя ждут давно, после того, как получили все твои медицинские карты и заключения.
– Поедем, как только Надюше исполнится полгода. Сейчас опасаюсь везти её в самолёте. Не знаю, как она перенесёт полёт. Слава, сейчас решает вопрос нашего проживания там. Ведь, скорее всего нам там предстоит пробыть до нового года и встретить его там.
– Проживание? Ты видимо шутишь. Скажи Полонскому, пусть оставит все свои бредовые идеи. Мой дом находится недалеко от медицинского центра Лилианы, поэтому жить вы будете только у меня. К тому же, теперь я уже и сам не знаю, когда я вернусь туда и вернусь ли вовсе. Так зачем дому простаивать? Вы там прекрасно сможете разместиться вместе с малышкой. Ты поняла меня?
– Поняла, – Маша, улыбнулась и коснулась губами его щеки. – Спасибо тебе.
Томашевский улыбнулся.
– Ладно, пойду я. Пока.
– Пока.
Эльдар распахнул двери и вышел в коридор. Спустившись по лестнице, он покинул дом Полонского. Дав указание своей охране, направился на квартиру одной из своих сестёр, где уже собрался весь семейный совет Томашевских, на котором ожидали только его одного.
****
Эльдар остался стоять в дверях кухни, несмотря на стул, который ему предложила старшая сестра.
Узнав о том, что он оставил детей брата в доме друга, Алевтина до сих пор пребывала в лёгкой степени негодования.
– Не понимаю, почему ты считаешь, что у твоих друзей детям будет лучше, чем в нашем доме? – обратилась она к брату.
– Сейчас им лучше быть там. Потому что здесь везде царит привкус горя, а для детей те страшные эмоции, что они испытали сегодня, уже сверх меры положенного. Добавлять каждый день по новой капле яда, который уже отравил их нежные души, ни к чему. Ты не находишь? Я пребываю в твоей квартире всего полчаса, а атмосфера, которая царит здесь, давит тяжким грузом на моё сердце, а что уж говорить о детях.
– Дар, нам сейчас всем тяжело и потому лучше объединиться, – обратилась к нему младшая сестра. – Может нам лучше увезти детей в Швейцарию?
– В Швейцарию? Ты с ума сошла? – обратилась к ней Анна. – У них школа через неделю. Ева идёт в первый класс, у Славика соревнования по хоккею и к тому же я против вывоза детей заграницу. В конце концов, я старшая сестра и думаю, у меня есть право принимать подобное решение. Сами живёте на чужбине и детей собрались вывезти туда же. Я думаю, Олег был бы против этого.
– Между прочим, я живу в Швейцарии, потому что там живёт мой муж и мои дети. И это не значит, что я…
– Может, вы замолчите, наконец, и дадите мне сказать, – Эльдар оборвал дебаты сестёр и гневно посмотрел на них обеих. – Насколько мне известно, в нашей семье всегда и всё решали мужчины. И, учитывая, что я остался единственным, то принимать окончательное решение буду только я сам.