– Подожди, – Марина нахмурилась и потрясла головой, – ты уверен, что она не твоя мама, но разве ты забрался бы к ней в дом, если б не сомнения?
– Никаких сомнений – она мне никто.
– Ты противоречив, но уверен! Богдан, эта упрямость тебе не свойственна, ты же никогда не делаешь поспешных выводов, не бываешь импульсивен. Напротив, ты любишь обдумать, обмозговать, почему же теперь ты так уперт в мысли, что она не может быть твоей мамой? – Богдан отвернулся, желая показать, что тема исчерпана, но Марина не унималась. – Прошло столько лет! Возможно, она не была всю жизнь травницей, не жила на отшибе в лесу, возможно раньше у нее была иная жизнь, и, возможно, в той жизни произошло, что-то, что перевернуло ее, изменило весь мир вокруг, заставило убежать в лес. Возможно, это был ты, Богдан и, возможно, она сожалеет.
– Вот именно, Марина, слишком много всяких возможно… Но она мне не мать, я знаю, я уверен и ничто на свете не докажет обратное.
– Почему этого не может быть!?
– Да потому, Марина, что этого не может быть никогда!
– И поэтому ты бродишь в лесу?
– Отстань!
Марина села рядом с братом. Она была младше, но, пухленькая, выглядела крупнее Богдана, худого, даже щуплого с торчащими острыми плечами и болезненной бледностью лица.
– Ты ничего толком не знаешь, но тебе уже не нравится Травница.
– Меня от нее воротит.
– Это говорит лишь о том, что ты уже напридумывал себе невесть что, теперь сидишь и тихо злишься.
Богдан потер лицо и тяжело вздохнул:
– Видишь – проговорил он, – От разговоров совсем не лучше.
– Ты просто не хочешь, чтоб она оказалась той самой. В следующий раз, я пойду в лес с тобой.
– Нееее.
Богдан замолчал, тишина тянулась долго и он не собирался ее прерывать, по правде он надеялся, что Марине надоест бестолково сидеть рядом и она уйдет. Этого не происходило. А Богдан ждал. Он тайком покосился на сестру – Марина была совершенно невозмутима, как будто даже ни о чем особенном не думала, ничего не ждала, просто сидела, а вечер тянулся. Такое ненавязчивое присутствие приободряло, Богдан почувствовал, как развязывается язык.
– Не выношу ее. Потому что, рядом с ней я словно виноват. Не оправдал ожиданий, сломал чьи-то надежды. Я слышу, как она говорит об этом, хоть и не произнесла ни слова. Своим рождения я погубил чужую мечту. И теперь знать не хочу никакую Травницу, кем бы она ни была!
– Это, ну… Не очень умно.
– Да уж. – Внутри вдруг все вскипело и Богдан вскочил, – мне все равно придется узнать и принять правду, нравится она или нет.
– Но для чего! Чтоб лишний раз себя помучить?
– Да потому, что истина и так существует, вся разница лишь в том, что я пока в неведении.
– И это не дает тебе покоя?
– Представь себе, да!
– Ну а если, хм… – Марина помялась, подбирая слова, – Что ты будешь делать, если это и впрямь она?
Богдан резко повернулся к сестре, окинув ее растерянно-удивленным, взглядом. В голове тут же замелькали отпирательства, пронеслись доводы в пользу невозможно, но он сказал только:
– Так далеко я еще не загадывал.
6
Дни тянулись серые, как один. Небо, неспокойное и рыхлое, словно холодное северное море, нависало тяжелым шатром влажных туч. Камфорная неизменность природы удручала и нагоняла сон. В один из таких дней Женя впервые увидела своего подопечного. Его звали Дима. Он сразу ей не понравился. Но Женя не придала этому значения, ведь, как наставник, она должна была относиться с уважением к этому человеку, не смотря на личные недовольства. С того и началось их общение. И оно было совсем никудышным.
Спустя пару дней, за завтраком, в ту редкую минуту, когда вся семья была в сборе, отец вдруг задумчиво поднял взор:
– Как славно было бы найти звонаря, – вздохнул Иоанн и выждал многозначительную паузу, глядя на Сашку, – Наши колокола молчат уже давно, прихожане спрашивают, но я могу лишь беспомощно разводить руками. И удивительно, что добровольцев нет! – снова молчание, – Тут нужен человек музыкальный и, при том, исполнительный. Есть идеи, Александр?
Конечно, Сашка понял к чему все идёт, поэтому ответил, не поднимая взгляда:
– Никаких.
Иоанн разочарован выдохнул:
– Прискорбно!
– Быть может, Дима сгодится? – несмело предложила Женя. Она говорила с отцом, но прятал от него взгляд, – Он любит музыку и вполне справится с колоколами. К тому же, полагаю, это поможет ему быстрее освоиться в обществе, осознать свою значимость, а так же приучит к ответственности и дисциплине.