Кирилл жил в квартире на втором этаже. Сашка поднялся – дверь была приоткрыта, играла безвкусная музыка. Он осторожно толкнул дверь. В квартире стояла возня, было шумно, людно, подвыпившие незнакомцы радушно приняли Сашку, пригласи войти. Он не ожидал такого приема, но нехотя согласился. В прихожей горой валялась обувь, и Сашка скинул ботинки в общую кучу. Народ шнырял по комнатам в пелене сизого дыма, было человек шесть гостей – Сашку явно приняли за своего. Квартира больше напоминала логово, чем уютное человеческое жилье: скудная, поломанная мебель стояла невпопад, пол загажен, всюду валялся мусор, пахло табаком, пивом и потными носками, а шершавая короста грязи цеплялась за пятки. Сашка пожалел, что оставил ботинки. И вообще, он явно не вовремя, если Кирилл закатил праздник, то уместно ли будет говорить сейчас об иконах. Впрочем, в такой обстановке разговор о церкви не серьезен сам по себе; не стоило и ожидать, что диакон живет, как праведник. Кстати, его что-то не видно. Сашка все равно решил поговорить сейчас. Возможно, на своей территории дьяк будет более открыт и словоохотлив.
– Где Кирилл? – спросил он у первого, кто попался на глаза. Указали на дверь в прилегающую к залу комнату. Сашка не стал церемониться, стучать, сразу вошел. Шторы были задернуты, внутри стоял полумрак. – Ну у тебя и гадюшник, – бросил Сашка, высматривая в темноте Кирилла. Глаза быстро привыкали. Заметив на кровати голую спину диакона, в первое мгновение Сашка решил, что он спит, но тот обернулся, а рядом на подушке каштаново-золотистые кудри… Сердце пропустило удар.
– Регина?
Она подтянула одеяло, чтоб спрятать лицо.
– А ты тут что забыл!? – окрысился диакон.
Что-то невероятное вспыхнуло внутри и разрослось всего за секунду – Сашка и не подозревал, что способен на такие чувства! Оглушающая, горячая ярость схватила за горло, дыхание замерло, взбеленился мозг, тотчас по венам заструился лютый яд обмана. Разум закоротило, загудело в голове. Сашка сжал кулаки и куском гнева ринулся вперед.
– Поганец! Мало того, что ты церковь ограбил…
Это было опрометчиво, Сашка не умел драться. Но он вцепился в голые плечи дьячка и выволок того на пол. Захлебываясь от ярости, Сашка невпопад размахивал кулаками, нанося стремительные, но неряшливые удары. Ни один из них не попадал в цель, кулак только скользил по коже, предательски ерзая по тощему телу Кирилла. Диакон поспешил защищаться – он проворно вывернулся и, с негодующем воплем, сам бросился на Сашку. Сцепившись, они вылетели в зал. Диакон навалился всем телом, так, что Сашка упал, ударившись затылком и локтями. От удара он на мгновение растерялся, но тут же попытался схватить Кирилла, удержать его руки. Это оказалось нелегко, голый диакон был изворотлив, вышмыгивал, ускользал, как пресноводная гадина. Их обступили люди, для гостей диакона это была явно привычная сцена, они что-то кричали, Кирилл кричал в ответ. Сашка терпел неудачу. Кирилл прижал его к полу, залез верхом, он здорово одурел от драки! Напомаженный хвостик разметался и теперь свисал липкими лохмами, затеняя лицо; кривым от ярости, алым ртом дьяк изрыгнул клич и тут удары посыпались со всех сторон. Сашка силился подняться – впустую. Всюду мелькали ноги, тут и там в теле вспыхивала боль всевозможного сорта, от чуть заметной до ослепляющей. В горло протолкнулся соленый вязкий сгусток. Время будто застыло. Под гнусную музыку и полудикие крики Сашка крутился на полу, пытаясь скрыться от побоев, но его топтали, лупили, не давая вздохнуть. Среди общей неразберихи показалась крохотная босая ножка.
– Саша!
Регина выбежала на цыпочках. Сашка не слышал ее, лишь краешком рассудка зацепился за слова:
– Пожалуйста… Не говори моему отцу, где видел меня!
Нехороший удар пришелся по виску, тут же вызвав тошноту и гадкое ощущение битого стекла под костью. Вообще, особенно больно били по голове, Сашка скукожился в комочек и закрыл ее руками. Он успел поразиться, какое же это шумное занятие – каждый тумак взрывом гремел в ушах. Удары полетели по спине и коленям, они уже были без боли, все, как один бесконечный раскат.
Мелькнула мысль, что Регина видит его, поверженного, побежденного… Срамота какая! Тут же явилось озарение – надо спасаться, отстоять себя, Сашка резко вскочил, но зуботычины и его подхватили, поволокли меж вопящих людей, выворачивая локти. Что-то кричал Кирилл, но грохот крови в ушах не давал расслышать. Сашка дернулся, когда открылась балконная дверь, но дьяк остервенело толкнул его плечом в спину. Холодный прут перил впился в живот и с последним тычком Сашка полетел вниз.