Кирилл и бровью не повел:
– Что ж, я не держу на него зла,– елейно проговорил он, не поднимая глаз: – Возможно, жизнь его так неказиста и трудна, что не позволяет ему видеть добро в человеке.
– Возможно, – отмахнулся Иоанн, – Но как мне быть с его словами?
– Вы верите в его обвинения? – с видом оскорбленной праведности, Кирилл вскинул голову. Его щеки прихватил румянец. – Его слово против моего и вы верите незнакомцу!
Иоанн посмотрел на гостя:
– Вы не могли бы нас оставить? – батюшка опасался, что мужичок запротивится, но тот лишь окинул диакона высокомерным взглядом и покинул флигель. – Все это время я был безмерно расположен к тебе, Кирилл, и Марка Волдановича ты очаровал совершенно и с первого взгляда, что, признаюсь, немало повлияло на мое отношение к тебе. – Батюшка словно не знал, как начать разговор, словно боялся напрямую коснуться темы, – Имеются ещё бумаги, – словно оправдываясь пробормотал Иоанн и продемонстрировал стопку скрепленные листов. – Некоторые из наших прихожан весьма предприимчивы и эээм… – он старательно искал в уме замену словам «совать нос в чужие дела» и «сплетник», – И осведомлены. Кроме того, у многих имеются связи там, где ты обитал прежде. – Кирилл медленно вздохнул и с его лица неспешно сползло подобострастное выражение, которое он так старательно носил, как подвижную, покорную маску. Батюшка не приметил этого и говорил в прежнем тоне: – Сегодня у меня был гость, тот самый, ты встретил его, когда вошел – этот человек близко знаком с твоим прошлым, Кирилл. И он рассказал мне, как ты водился со шпаной, как был замечен и в прочих подозрительных компаниях, как твое имя запятнано неподобающим поведением и как неосмотрительно с моей стороны было взять тебя на службу. Тебя, о котором я решительно ничего не знаю.
– Да, я совершал ошибки, – голос Кирилла не дрогнул, – Но когда мои, с позволения сказать, друзья привязали меня к дереву и бросили в лесу, я резко поменял взгляды на жизнь.
– Вот еще интерес, – Иоанн поднял палец, будто только что вспомнил нечто важное, – Зачем, все же, тебя привязали?
– Вы сами, батюшка, сказали – то была дурная компания. Это говорит о том лишь, что я неразборчив в людях. Они почуяли во мне слабость, что дало им возможность поиздеваться. Тот мерзкий поступок показал, как слеп был я прежде, поэтому я не держу зла на этих людей – сами того не желая, они повернули мою жизнь в достойное русло.
Иоанн задумчиво покивал:
– А может, деревом твои друзья хотели вдохновить тебя вернуть постыдный денежный долг?– Иоанн подвинул диакону одну из бумаг на своем столе. Кирилл и не взглянул на нее, но стало заметно, как напряглись жилы на его шее, – И, может, именно поэтому я не могу отыскать иконы в церковном хранилище? – Иоанн становился строг и резок, интонацией он давил: – И, быть может, твое благочестие не более, чем ложь?
Кирилл шумно выдохнул:
– Я окончил семинарию!
– Это печалит меня больше всего.
Потянулась тишина. Диакон ничем не выдавал своих чувств, только беззвучно и быстро дышал, от чего его ноздри раздувались сильнее обычного.
– Так кто же кинет в меня камень? – тихо проговорил он,– Быть может вы, батюшка Иоанн, кто отправляет иконы в подвал, не думая о их сохранности, куда может пролезть любой мало-мальски соображающий пройдоха? Вы, на которого давно уже в епархии смотрят косо из-за пристрастия пускать в монастырь разный сброд? Вы, чья дочь вытворяла всякое под крылом церкви? Чей сын удрал подальше от тирании и принуждения – вы, батюшка, вы собираетесь бросить в меня камень?
– Ты смешиваешь разные вещи, Кирилл. Да ни о каком камне нет и речи.
– Разные? Быть может, мне нужны эти иконы, как воздух, может моя жизнь стоит на кону.
– Никак, ты хочешь разжалобить меня, чтоб я сам и оправдал воровство!
Кирилл отрицательно покачал головой:
– Иоанн, вы слепец. Мы с вами находимся в одинаковом положении, – батюшка посмотрел на него с интересом, – Вы живете в монастыре, мой дорогой батюшка. Куда пойдет ваша семья, когда вас попрут со службы? За столько лет, Иоанн, вам даже не пришло в голову обзавестись собственным домом. Вы или самый самонадеянный человек из всех, кого я встречал, или порядочный глупец. Мне не нравится ни то, ни другое. И уж тем более не нравится, если такого сорта люди диктуют мне, как жить. Не нужно демонстрировать передо мной силу и власть, батюшка, иначе, я не смогу больше умалчивать о ваших промахах. Да, Иоанн, епархии будет интересно узнать все подробности бытия здешнего пресвятого монастыря. А потом я с большим удовольствием посмотрю, как с вас будут сдирать облачение.