– Сергей Вячеславович, дайте вашу руку, я ее перевяжу! – Люба догнала его уже у самой станции.
– Все прошло. – хмуро ответил Лодочник.
– Зря вы отказываетесь! В ранку может что-нибудь попасть – грязь или зараза!
Сергей резко повернулся к Любе:
– Спасибо за помощь. До свидания!
– Но я еще ни чем не помогла! Обычно я прибираюсь, хожу за продуктами, могу что-нибудь сготовить, если хотите, или в огороде помочь! Вы не должны стесняться, ведь я же сама предлагаю! Мужчинам всегда трудно понять, что принять помощь – это не признак слабости, Сергей Вячеславович!
Лодочник зашел в док и начал перебирать какие-то старые доски:
– У тебя нет других дел? – не отрываясь от своего занятия спросил он. – Неужели нет стариков или лежачих больных!?
– К ним я зайду в условленное время! Больные люди часто капризны и не любят, когда приходишь раньше или позже! – Люба подбежала к Сергею совсем близко. – Какую доску вам нужно? Я отыщу!
– Больные люди капризны, потому что ты ведешь себя очень навязчиво! Что ты прицепилась? Что ты от меня хочешь!?
Вот сейчас уйти бы, но нет!
– Иногда приходится приставать, ведь люди бояться помощи! Это происходит от недоверия, страха, неверия в добрые намерения, от привычки к одиночеству! Часто люди сами не понимают, как им нужна опора, дружеское плечо, вот нам и приходится пробиваться через скорлупу застарелых привычек и предубеждений!
Сергей обреченно закрыл глаза и вздохнул:
– Если я попрошу тебя кое-что сделать, ты отстанешь?
Люба недоверчиво глянула на него, но кивнула.
– Ладно, – Лодочник опустил голову и как-будто смутился, – там в прихожей лежит письмо, эээ… Опусти его в ящик по дороге отсюда.
Всего то! Но Люба уже пообещала оставить его в покое, поэтому только щебетнула:– Отлично! Не переживайте о письме! – и уже уходя добавила. – Я снова приду послезавтра!
Кажется, Сергей Вячеславович что крикнул ей вслед, что-то странно похожее на : "Вообще не возвращайся! ", но Люба не могла сказать точно, потому что уже бежала вверх по косогору и в ушах шумел ветер! Она нашла письмо на подоконнике у двери и аккуратно, чтобы не измять, положила в карман ветровки.
Впрочем, неплохо! – заключила Люба. Сегодня она познакомилась с Колетником – с ужасным Душегубом, – побывала у него дома, даже маячила перед ним, пока он, с ножом в руках, распутывал сеть! И пусть разговорить его не получилось, пусть он отвергает ее помощь и ведет себя холодно, главное, первый шаг сделан: важный и, признаться, волнующий! Люба потихоньку вынула письмо и прочла имя адресата: Фадеева Софья Геннадьевна. Удивительное дело – Лодочник переписывается с женщиной! Интересно, кто она такая? Жена!? Вряд ли… Сестра? Нет, отчества не одинаковые… Мама? Но фамилия другая. Правда, не все женщины меняют фамилию при замужестве. Наверное, мама – больше некому! Надо же, у него есть своя жизнь, помимо лодок и сетей! Люба взглянула на адрес: Краснодарский край… Да, дядя упоминал, что Сергей жил там прежде, до тюрьмы. Стало быть, пишет домой.
9
Все было хорошо. Все было просто прекрасно! День чудесный, настроение отменное, вчера Богдан принялся читать "Записки юного врача" – невероятно захватывающая книга! – и сейчас мальчик пребывал под впечатлением от прочитанного, что приятно волновало! Словом, поводов для грусти не находилось, но вот, словно толчком, словно рязрядом тока, неожиданно, перед глазами вставал утренний случай, впрыскивая отравленные воспоминания в кровь! И произошла вроде бы ерунда, незначительная мелочь, но мелочь неприятная, способная выбить из колеии, способная расковырять больное место, задушить день! Было вот что: Андрей, Богдан и Марина до школы зашли за Мишкой Герасимовым. Он жил с бабушкой и дедушкой в крепкой избе, в гуще старой извилистой улицы. Редкий невысокий забор с калиткой, повсюду куры, козырек над крыльцом, резные наличники. Мишка не спешил начинать день. Когда ребята вошли в прихожую, он был еще в трусах, но резво облачился в неизменную растянутую водолазку и коричневые брюки. В прихожей стояла полутьма, пахло блинами и маслом. Из коридора показался дед, смуглый, жилистый человек с суровым лицом и узловатыми ладонями. За ним, топала толстенькая бабушка в платке и мягкой юбке. Она зажгла свет, тот оказался тусклым. Пока Мишка завязывал шнурки, бабушка попыталась накормить ребят блинами, хлебом, кашей, конфетами – Марина взяла одну. Дед смотрел хмуро и прямо. Наконец, Мишка двинулся к двери, но бабушка остановила его суетливым движением, пошарила в складках блузки и протянула что-то зажатое в кулаке.