На груди слева, ближе к плечу, под ключицей, вот там Андрей хотел татуировку! Птица – сокол или ястреб, главное хищник, вырывается из клетки, разбивая ее сильными крыльями! Рисунок фломастером получился хорошо, теперь Дашка скрупулезно тыкала в Андрея иголкой. Когда она нагибалась поближе, пряди волос соскальзывали с ее головы и щекотали голую кожу Андрея.
– Ты знаешь, что так можно всякую заразу схлопотать: нагноение, нарыв, заражение крови!
Андрей безучастно махнул рукой. Силы вдруг покинули его, веки отяжелели и стали слипаться; язык болел и так распух, что трудно было держать рот закрытым! Он никак не мог определить, сколько времени они уже находятся в келье, ему казалось, что долго, хотя с тем же успехом могло пройти и пара минут.
– Как там получается?
– Отлично! Я почти завершила контур! – Дашка оторвалась от своего занятия и полезла в портфель. – Нужна музыка! – она достала телефон и включила какого-то простенького иностранного исполнителя. Андрей воспользовался моментом и поднес маленькое зеркальце к груди, чтобы получше рассмотреть татуировку. Здорово! Получается просто здорово! Грозный кречет рвется из заточения, израненными крыльями и грудью разбивает стальные прутья клетки! Дашка окунула кончик иглы в чернила и снова склонилась над Андреем. Он откинулся на стуле и огляделся. Все вокруг дрожало и разлеталось на множество расплывчатых кусочков, но Андрей напрягся и сосредоточил взгляд на келье. Помещение было совсем крошечным, с низким потолком и окном, которое защищали кованные решетки. В углу стояла кровать, напротив у стены – маленькая кирпичная печка, тут же рядом – старинное пузатое бюро с просторной столешницей и бессчетным количеством ящичков! На нем Дашка и разложила бумагу, телефон и блюдце с чернилами. Пол устилал какой-то дешевый серый линолеум, немного в стороне валялась почти пустая бутылка с рябиновой настойкой. Последний раз, когда они с Дашкой приложились к ней, Андрей сильно пожалел о том, что не забрал у Герасимова остатки шоколада! Еще немного улавливался в воздухе тяжеловатый запах краски – Лика выкрасила стены в темно-синий цвет, теперь келья казалась еще мрачнее и теснее, хотя и в этом было что-то уютное.
Дашка отложила иглу и села на кровать.
– В чем дело? – спросил Андрей.
– Я устала. Глаза слипаются!
– Неужели ты хочешь вздремнуть? – с издевкой проговорил Андрей. Тут в носу защекотало, мальчик зажмурился, поднес ладонь к лицу, но не удержался и чихнул! Продрало все раны, которые лишь недавно затянулись! Из носа хлынула кровь в два ручья, закапала на грудь и на пол.
– О, мерзость! – воскликнула Дашка. Андрей схватил угол рубашки и стал утирать им кровь, но та бежала слишком сильно, чтобы так просто с ней сладить!
– Зараза-Курицын разбил мне нос дважды за неделю!
– Дважды? Ты же вроде ударился об лавку?
Андрей серьезно взглянул на Дашка, словно вспомнил что-то и пробормотал:
– Ах, да!
– Что между вами произошло? Вы же раньше были друзьями!
Который раз уже этот вопрос заводит Андрея в тупик! И по-прежнему мальчик не знает, как на него ответить! Что может случиться, чтобы лучший друг возненавидел тебя и стал всячески унижать!? Наверное, что-то серьезное… Андрей откинулся на стуле и запрокинул голову назад:
– Никитка всегда был гадом, но я раньше этого не замечал.
– Хочешь сказать, это ты поломал всю дружбу?
– Да, я. – Андрей даже удивился, как легко с его уст соскользнула эта маленькая ложь! Дашка все равно рассмеялась:
– Ни за что не поверю, чтоб ты пошел на кого-то войной!
– Почему это?
– Зачем тебе злить их? Курицын лупит тебя нещадно, он из тебя душу может вытрясти, к тому же и Аникин с ним спелся! Правда, теперь этот второгодник Герасимов на твоей стороне…
– Пусть даже против будет целая армия Курицыных, я никому не позволю впрягаться и решать за меня проблемы! – возмутился Андрей.
– Но что с ним поделаешь? Против лома нет приема! Сегодня вы подрались и он здорово тебя отметелил, а значит, понял, что справится с тобой при любых обстоятельствах!
Андрей хитро улыбнулся:
– Есть решения и поумнее драки! Запугать, например.
– Брось, Чижов! Не пори горячку! Чем ты его, кадилкой запугаешь!?
Андрей почувствовал, как внутри что-то неприятно шевельнулось и подался вперед, тем временем Дашка продолжала:
– Ты божья коровка, Чижов! Очкастый астматик-заика, тебе только псалмы читать!