– Кто бы мог подумать! – сухими губами пробормотал он.
Аникин стал расползаться в довольной улыбке! Он глянул на Курицына, ожидая ответного ликования, но Никитка сверлил Андрея неподвижным взглядом, полным ненависти и обиды. На лицах учителей в разной степени отражалось удивление и неверие. Но на отца Богдан боялся даже взглянуть! Языческий костер, устроенный младшим сыном православного батюшки…
– Так! – Олег Дмитриевич повернулся к столу, но в растерянности замолчал: – Минуточку… – он снял очки и принялся тереть виски кончиками пальцев. Зашевелилась Могила. Андрей взглянул на нее, ожидая негодующей брани, но она выпалила только:
– Мой жакет… – на чем окончательно потеряла дар речи!
– И Даша с вами!? – севшим голосом спросила Татьяна Михайловна
– Нет! – подскочил Андрей. – Я ее заставил! И Герасимова тоже! Они не причем, я насильно их втравил!
– Как можно заставить… – начал директор.
– Я могу, умею! У меня талант!
– Все! – крикнул Олег Дмитриевич. Он снова снял очки, сжал переносицу и стал натирать виски. С минуту директор молчал, пытаясь взять себя в руки и осознать ситуацию, чтобы что-то решить, разобраться, назначить наказание, но здравомыслие отказывало! Тем временем все собравшиеся взирали на него в ожидании слов. – Хорошо, все могут быть свободны! – отчеканил директор. – Я подумаю о мерах воздействия и сообщу о решении позже! Герасимовы, задержитесь.
Остальные неуверенно задвигали стульями, стали расходиться. Взрослые перешептывались и бросали на Андрея косые взгляды, но мальчик намеренно не замечал их. Богдан смог вздохнуть спокойно, только когда покинул кабинет директора и оказался в коридоре.
– Аж живот свело от страха! – шепнул он брату, но Андрей негодующей выкрикнул:
– Ну ты и трепло! Зачем ты это все рассказал? Кто дал тебе право? Я не хотел, чтоб об этом знали! Какая разница, с чего все началось, драка так и есть на своем месте, а нас накажут именно за нее! Так что мог бы и помолчать!
– Неужели!? – взорвался Богдан. – А ты почему молчал, не вступился за Мишку? Все пострадали – Герасимов, Дашка, я, ты сам – все из-за твоего уязвленного эго! А к чему привели бредовые пьяные затеи!? Да тебя теперь все считают помешанным психом!
– Лучше быть психом, чем жертвой! К тому же, – Андрей лукаво улыбнулся, – помню, брат, это ты мне крикнул "швыряй"! – Андрей резко развернулся и отошел, давая понять, что разговор окончен. У Богдана внутри все клокотало. Сколько он уже натерпелся по милости Андрея – с него хватит! Пусть Андрей больше не ждет от него дружбы! Пусть любезничает со своим ненаглядным Герасимовым! Пусть дальше поддерживают идиотские выходки друг друга – посмотрим, к чему это приведет! А потом пусть таскают передачки друг другу в тюрьму! А у Богдана есть и своя жизнь, свои интересы…
– Богдан, я совсем не ожидала от тебя такого! Ты всегда такой спокойный, рассудительный, а тут вдруг драка! – Богдана словно прострелило от звуков этого голоса! Он вздрогнул и поднял глаза – упиваясь своим гневом, он совсем не заметил, как подошла Елена Сергеевна. – Ты хотел постоять за брата? Иначе, я совсем не понимаю, почему ты подрался с Максимом! Зачем тебе это было нужно? – Елена Сергеевна смотрела на него сверху вниз выжидательно и мягко. Но что же ответить!? Богдан стал теребить уголок рубашки, неожиданно собственные руки показались ему лишними, громоздкими, их некуда было деть! А она правда ждет ответа! Богдан сжал руки на груди и опустил взгляд. Надо сказать хоть что-то!
– Он плохо о вас говорил. – выпалил он. Учительница поджала губы, но Богдан снова опустил взгляд и замолк. Наверное, Елена Сергеевна ожидала, что он скажет еще что-то, поэтому выжидательно смотрела на Богдана. А он только сжался и старался не шевелиться. Она ушла. Как можно было такое ляпнуть! Провалиться ему на этом месте!
Дверь кабинета директора отворилась и оттуда вышел Мишка.
– Ну как? – спросил Богдан. – Что тебе будет?
– Из школы не попрут! – довольно улыбнулся Герасимов. – Спасибо, что выставил меня в хорошем свете, теперь я чист, как банный лист!
– А как быть с костром?
Тут Мишка пожал плечами:
– По идее – наказание. Но бабушка так стенает, что директор боится что-то против меня решить!