— Рада знакомству, — тускло произнесла Фуоко, слегка кивнула и отошла в сторону. Раньше она с интересом бы пообщалась с иностранцами, но сейчас настроения не было никакого. Зачем она вообще поехала?
— Странная она какая-то, — вполголоса сказала красотка Марта. — Стесняется, что ли? И закуталась вся в жару…
— Тихо! — оборвал ее Юрий. — Не видишь, человек о своем думает? Захочет — подойдет. Эй, зверюга шестиногая! Лапу дай! Да не заднюю!
Краем глаза Фуоко заметила, как компания сгрудилась над Зоррой, благосклонно принимающей поглаживания и подергивания за разные части тела. Пусть себе развлекаются. Она уселась в кресло у самого борта, оперлась подбородком о руку, лежащую на поручне, и уставилась на стремительно несущиеся мимо волны. Яхта летела по морю, оставляя за кормой едва заметный кильватерный след, усами расходящийся от носа и кормы. Она уже прошла пролив между Лантой и Поддой, и теперь лесистый, изрезанный бухтами берег Ланты тянулся справа. В одном месте зеленый покров прерывался строящимися бетонными коробками и подъемными кранами: порт нового космодрома, где сейчас, наверное, работает отец Кириса. Внезапно на душе стало так муторно, что девушка уперлась лбом в руку, с трудом сдерживая слезы.
— А вот спою! — раздался голос на камиссе. — Где моя гитара?
Фуоко шмыгнула носом и глянула в сторону компании ставрийцев. Похоже, говорила невзрачная девица по имени Ольга.
— Вон там, — Юрка Большой показал на плетеное кресло неподалеку, где и в самом деле лежала гитара — шестиструнная, со светлым корпусом и разукрашенным перламутром грифом.
— А, точно! — Ольга взял инструмент, опустилась в кресло и принялась негромко пощипывать струны. — Ну, господа телезрители, слушайте. «Легенда о мятежном барде».
— Из школьной хрестоматии, что ли? — с сарказмом осведомилась красотка Марта. — В детство ударилась?
— Сама ты в детство! Классный, между прочим, стих. Если бы его насильно зубрить не заставляли, ты бы так не говорила. Уж не обессудьте, как сумела, так на музыку и положила. Ну, поехали…
Девушка взяла несколько аккордов и запела неожиданно сильным глубоким голосом. Почти против своей воли Фуоко прислушалась, чтобы разбирать слова. Некоторые она не понимала, но в целом смысл ухватывала.
— Вот так! — решительно сказала гитаристка, отбив в заключение дробь пальцами по корпусу. — Ну и?
— Сойдет, — покровительственно одобрил Юрка Маленький. — В Хёнкон вернемся — запиши.
— Обязательно! — Ольга просияла улыбкой, от которой ее очкастое лицо вдруг расцвело и стало почти симпатичным. — Родителям отошлю, пусть послушают.
Фуоко вздохнула и снова положила голову на руки. Тоска, во время песни слегка отступившая, вернулась снова. Зачем всё? Она сама, как те мальчишки, рвалась из дома за неведомый горизонт, чтобы найти там новую интересную жизнь — а чем закончилось?
Яхта летела по волнам, трепал одежду теплый соленый ветер, громко разговаривали и смеялись ставрийцы, но девушка медленно погружалась в прежнее оцепенение. Мир, еще декаду назад ясный и четкий, потускнел и утратил всякий смысл. Вот бы сейчас упасть за борт и утонуть…
— Хэй-хо, а вот и я! — раздался за спиной знакомый голос. — Привет всем! Ух, сколько девчонок, и все такие красавицы! Алё, девчонки, давайте знакомиться!
Фуоко нехотя распрямилась и глянула через плечо. Посреди верхней палубы стоял, широко ухмыляясь, тощий — все ребра наружу — белобрысый мальчишка в набедренной повязке, явно сооруженной из вафельного полотенца. А позади, прислонившись плечом к выходу с трапа, стояла молодая женщина в шортах и майке без рукавов, завязанной узлом под грудью, с длинными ножнами на обнаженном бедре. Паладар Палек? И долбанутая на всю голову кирисова сестричка? Что они-то здесь делают? Фуоко заметила, как скрестились оценивающие взгляды Варуйко и Марты.
— Привет! — откликнулся Большой Юрий, тоже с интересом рассматривающий Варуйко. — Я хоть и не девчонка… только ты кто? Я тебя вроде раньше не видел. Ты с какого курса-факультета?
— Я существо гениальное во всех отношениях, — важно пояснил Палек. — Но если очень хочется, можно сказать, что я вечный студент с архитектурно-строительного. Эй, кошка! — он поманил пальцем Зорру. — Или кто ты сегодня, собака? Или лишка?
Что значит «лишка» на камиссе, Фуоко не знала. Зато, очевидно, знала парса, которая неторопливо развернулась, подобралась — и вдруг мелькнула в воздухе бело-рыже-зеленой молнией, врезавшейся в паладара словно пушечное ядро. От удара Палек согнулся пополам, хватаясь руками за брюхо, потом упал на колени, боком повалился на палубу, пару раз дернул ногой и затих, подмигнув Фуоко так, чтобы не видели остальные. Зорра уселась в паре шагов от него и принялась что-то сосредоточенно выкусывать под правой передней подмышкой.
— Ой… — тихо взвизгнула невзрачная Ольга. — Она его убила? Врача…
Парень, которого Юрий назвала Стасом шагнул вперед и склонился над Палеком, осторожно потормошив его за плечо. Потом он неуверенно взглянул на Варуйко и Фуоко.