Вставать не хотелось, и еще несколько минут он полежал просто так, глядя в потолок. Потом дверь палаты открылась, и вошел мужчина в белом халате поверх шорт и майки. Человек. Странно, обычно в таких случаях первым является дрон Дзии.
— Добрый вечер, Кирис-тара, — сказал мужчина на катару, — я Лай Охара, врач. Как себя чувствуешь?
— Добрый вечер, Лай-атара, — вяло откликнулся Кирис. — Я в норме, только жрать хочется. У вас здесь питательных батончиков нет, случайно?
— Есть, — кивнул доктор. Он подошел к терминалу рядом с кроватью и поманипулировал им. — Сейчас дрон доставит. В остальном, значит, нормально? Система мониторинга не показывает никаких отклонений, но, с учетом количества энергоплазмы в твоем теле, Дзии пока что ни в чем не уверен. Он даже не знает, стоит ли позволить тебе уйти.
— Да я в общаге отлежусь, — буркнул Кирис, усилием воли заставив себя сесть на краю капсулы, спустив ноги на пол. — Не в первый раз. У меня такая же капсула вместо кровати, так что пофиг, где меня откачивать. А что случилось?
— Твой спутник, — врач указал глазами на Гатто, — увидел, что ты внезапно потерял сознание, и немедленно позвал Дзии. Дрон подобрал тебя примерно через пятьдесят секунд в состоянии клинической смерти — сердце не билось, дыхание отсутствовало, хотя активность нервной системы, судя по электродам, находилась на очень высоком уровне. Несколько минут ты провел на искусственной вентиляции легких и непрямом массаже сердца, после чего сердце внезапно заработало как ни в чем не бывало. Часа два ты валялся без сознания, а сейчас вот очнулся. Тебе снились сны, тара?
— Хрень всякая. Не сны, а…
Кирис заколебался. Доктор Лай — совершенно посторонний. С одной стороны, паладары не притащили бы сюда кого попало. С другой — он не в курсе дела, и вводить его не слишком хочется. Как-нибудь в другой раз.
— В общем, муть разная, — закончил он. — Ничего интересного.
— Можешь не беспокоиться, я в курсе твоего состояния, — порадовал доктор. — И в части физиологии, и в части внешних проявлений. И твоего, и Фуоко-тары, и вашей незримой связи. Дзии первым делом заставил меня выучить ваши истории болезни едва ли не на память. Так что не стесняйся…
В дверь вплыла серая полусфера дрона. Гибкий манипулятор положил на кровать рядом с Кирисом пластиковую упаковку с батончиками, и дрон исчез так же бесшумно, как и появился.
— Так что не стесняйся жаловаться, — закончил врач, проводив его глазами. — Я, конечно, не настаиваю, тем более что я пока что на положении интерна, но… В общем, за соблюдение врачебной тайны можешь не волноваться.
— Ага, учту, — кивнул Кирис, жадно впиваясь зубами в брусок концентрата. — А одежда моя где? Ты меня осматривать не станешь?
— Одежда — вон, на тумбочке сложена. В осмотре нужды нет, лучше капсулы я тебя не обследую. Я мимоходом зашел, познакомиться лично. Кстати, Дзии просил передать, чтобы ты не торопился сбегать. К тебе гость… а, вот и он.
— Добрый вечер, Лай-атара, — сказал сухощавый парень в черных шортах, вошедший в палату. — Здравствуй, Кир. Жив?
Кирис кивнул и проворчал что-то невнятное с набитым ртом. В отличие от Рисы-Карины, к ее мужу Масарику он особых эмоций не испытывал. Чем паладар занимался в Хёнконе, Кирис так и не уяснил — кажется, что-то, связанное с дипломатией. Или безопасностью. Или еще что-то в том же духе. Во всяком случае, к учебным и воспитательным вопросам он касательства не имел. Чего ему потребовалось сейчас?
— Я вас оставлю, пора на пост возвращаться, — сказал доктор Лай. Он кивнул на прощанье и вышел. Паладар придвинул к кровати стул и опустился на него.
— Как себя чувствуешь? — осведомился он. — Не в смысле здоровья, а в целом?
— Нормально, — Кирис пожал плечами. — Есть опять хочется не по-детски, а так норма.
— Я не о том. С эмоциями у тебя как? До сих пор застрелиться хочется?
Кирис вздрогнул. Откуда Масарик знает? Или… или у него все на лице написано крупными буквами? Ну да, Павел во время последней выволочки что-то такое тоже упоминал. И Труда в тренажере…
— Все у меня в порядке… — ответил он куда резче, чем следует — и вдруг осознал, что не солгал. Тяжеленный камень на сердце куда-то свалился и пропал, и мир больше не казался серым и тусклым. Зато он чувствовал уверенность, что Фуоко где-то рядом и улыбается ему. Ее нота звучала в сознании громко и торжественно, стоило лишь слегка сосредоточиться. Парень растерянно замолчал. Почему? Что-то случилось, пока он валялся без сознания?
Паладар внимательно наблюдал за ним.
— Ну? — наконец спросил он.
— Я в норме, говорю же… — голос прозвучал жалобно и неуверенно.
— Отрадно слышать. Прежде чем продолжить разговор, обрадую тебя еще сильнее: Фуоко жива и почти в порядке.
— Что?! — Кирис вскочил с кровати, с трудом подавив импульс ухватить паладара за плечи и встряхнуть. — Что с ней?
— Повторяю: она жива. Она упала в воду с яхты, шедшей в Шансиму, и от шока потеряла сознание. Какое-то время назад она пришла в себя и даже успела совершить небольшой подвиг, но все по порядку. Сядь.
Паладар посмотрел на экран терминала, и тот приподнялся из тумбочки на длинной тонкой ножке и вытянулся в ширину. В левой его части пошел крутиться видеоролик: яхта «Рыба-меч», стремительно рассекающая волны. Судя по точке зрения, съемка велась откуда-то с уровня воды: вероятно, боэй сопровождения. Вот в воздухе мелькнули две человеческих фигуры, одна из них женская, в юбке и блузе, а вторая — мужская, голая. Обе рухнули в воду, подняв большой фонтан брызг, и изображение яхты тут же заколебалось и ушло в сторону: боэй нырнул. Несколько секунд мрачной зеленоватой мути, расплывчатые пятна, мельтешащие в воде, потом вдруг снова борт яхты и взлетающее вдоль него серое пятно, и картинка снова сменилась. Вечернее небо, далекий берег в сгущающихся сумерках — и спиральные клочья тумана, стремительно возникающие тут и там, угрожающе мерцающие багровыми сердцевинами, собирающиеся в стаи…
Картинка замерла.
— Вот так все выглядело сразу после ее падения в воду, — прокомментировал Масарик. — А вот что произошло с тобой ровно в тот же самый момент…
В правой части монитора начал проигрываться новый ролик. Кирис увидел себя на скамейке (ну и злая же у него рожа!) и качающиеся ветви деревьев позади. Внезапно над головой возникла волюта, потом другая, третья — секунд пять спустя они заполонили почти все пространство. Кирис увидел, как он-в-экране вскочил, озираясь — и вдруг, словно подкошенный, ничком рухнул на землю. Картинка тоже замерла.
— Забавное совпадение, верно? — спросил паладар. — А еще забавнее вот что…
Замершие изображения слева и справа расчертили тонкие цветные линии.
— Если проследить за движением определенных волют, то окажется, что и рядом с тобой, и рядом с Фуоко они перемещались абсолютно одинаково — с поправкой на собственное движение яхты, разумеется. Разница лишь в том, что вокруг тебя они пропали почти сразу, когда ты отрубился, а яхту сопровождали до самой Шансимы, пока Фуоко не пришла в себя и не разогнала их. Волюты дважды в нее выстрелили, но никакого вреда не нанесли. Выводы сам сделаешь?
— Выводы? — тупо спросил Кирис.
— Не сделаешь, понятно. Ладно, скажу я. Кир, волюты среагировали на мысленный призыв Фуоко о помощи, но появились и рядом с тобой. Тебя, однако, они чуть погодя распознали как неверную цель и испарились. Плюс к тому вы потеряли сознание почти одновременно. Связь, Кир, связь. Опять работает ваша невидимая связь. Похоже, волюты плохо отличают тебя от Фуоко, вы для них вроде пусть составного, но единого объекта.
— Зашибись… — пробормотал Кирис, усаживаясь обратно и почесывая загривок немедленно замурчавшего Гатто. — Ну, а дальше-то что? Ты сказал, она в порядке? Как она волют разогнала?
— Не хочу лишать ее удовольствия рассказать самостоятельно, — улыбнулся паладар. — Она твердо намерена вернуться завтра утром и запереть себя в дальней келье, тьфу, лаборатории, чтобы не подвергать окружающих опасности. Думаю, там вы всласть наговоритесь.
Кирис набычился и уставился в пол.
— Не наговоримся, — буркнул он. — Мы разбежались.
— Разбежались… Кир, можешь внятно объяснить, почему вы поссорились?