Автомобиль остановился, и из него выскочил еще один человек в черном западном костюме. Он распахнул заднюю дверцу, и оттуда неторопливо выбрался высокий плотный человек с фигурой борца, носящий мешковатые цветастые одежды с преобладающими розовыми и бледно-красными оттенками. Примерно такие же она видела давеча в телевизоре. Солнце блеснуло на нескольких стальных сережках-клипсах в его правом ухе. Пять штук, машинально сосчитала Фуоко. Чтобы удостовериться, она бросила быстрый взгляд на оябуна «Кобры»: четыре серьги. Что он там упоминал про степень влиятельности?
Вслед за носителем серег из лимузина выбрался еще один человек: в обычных местном халате и коротких штанах, но с головой, забинтованной почти полностью. Только один глаз, нос и нижняя челюсть оставались свободными, и с левой стороны бинты пропитывала засохшая кровяная короста. В руке он держал небольшой плоский чемоданчик.
Оба пассажира лимузина неторопливо подошли к Фуоко с Мэем (высокий впереди), и забинтованный что-то промяукал на катару. Мэй выплюнул в ответ несколько фраз, на что забинтованный, криво ухмыльнувшись, ответил своей тирадой. Похоже, они ругались. Высокий поднял ладонь, останавливая перепалку, и начал говорить сам, неторопливо и размеренно, пресекая любые попытки Мэя вставить слово. Наконец он замолчал и уставился на Фуоко ничего не выражающим взглядом. От его сверлящих глаз, глубоко посаженных между широким приплюснутым носом профессионального боксера и высоким лбом мыслителя, девушку пробрала дрожь. Забинтованный небрежно бросил чемоданчик к ногам Мэя и то ли закашлялся, то ли саркастически засмеялся.
— Познакомьтесь, дэйя, — неожиданно бесстрастно сказал Мэй. — Торанна Ли Фай, оябун клана «Крылья бури», одного из самых влиятельных на Могерате. Мне очень жаль, но вам придется отправиться с ним. Вашу встречу с дэем Айдари придется отложить. Боюсь, я больше не властен над вашей судьбой.
— Я… я не хочу с ним… — пролепетала Фуоко заплетающимся языком, чувствуя, как ее охватывает ужас. Еще недавно ее совсем не интересовала собственная судьба — но теперь она вдруг осознала, что в жизни могут встретиться вещи и похуже смерти.
— Ничего не могу поделать, дэйя. Торанна-атара берет то, что ему хочется, не спрашивая чужого мнения. Сейчас он хочет вас. К сожалению, мой бывший помощник в деталях описал ему произошедшее вчера, а я оказался слишком самонадеян, посчитав убежище безопасным. И я не готов к войне с таким могучим и влиятельным кланом даже ради вас. Приношу свои извинения, дэйя.
Здоровяк медленно и раздельно произнес несколько фраз. Фуоко разобрала слова «ёросигай сиё» — часть формулы приветствия, которой ее учил Кирис.
— Торанна-атара почтительно приветствует вас, дэйя, и предлагает пройти в его машину, — все так же бесстрастно перевел Мэй. — От себя могу добавить, что не стоит пытаться сжечь его вашим любимым способом. Он осведомлен о ваших способностях, так что вы, скорее всего, умрете задолго до того, как причините ему вред. А вместе с вами убьют и меня с моими людьми.
Фуоко горько усмехнулась. Вот и цена его высокопарным речам. Как только запахло жареным, сразу в кусты… Впрочем, одернула она себя, дядька прав. Нет ему никакого резона умирать здесь и сейчас. В конце концов, стоит его поблагодарить хотя бы за ночлег, ванну и завтрак.
— Я понимаю, Мэй-тара, — таким же ровным, в тон, голосом ответила она. — Спасибо за помощь.
Она резко отвернулась и зашагала к автомобилю под прицелом десятков стволов. Когда она уже взялась за крышу машины, чтобы залезть внутрь, Мэй окликнул ее.
— Если выживете, дэйя, помните: мое предложение остается в силе, — сказал он. Фуко криво усмехнулась, кивнула и забралась в лимузин, утонув в глубоком мягком диване. Здоровяк и забинтованный влезли вслед за ней, дверца мягко хлопнула, отсекая звуки снаружи, и лимузин плавно двинулся с места.
Вот и все, милая, иронически сказала себе Фуоко. Вот и конец первому этапу приключений. Сама напросилась, между прочим, так что сама и расхлебывай.
Интересно, что скажет о случившемся Джион?
Несколько часов спустя. Барна, Кайтар
В напряженной тишине комнаты звонок телефона грянул, как выстрел.
— Он у ворот, босс, — выслушав слова человека на том конце провода, брезгливым тоном сообщил Фриско. — Приказать впустить?
Хавьер молча кивнул, глядя в окно. Жена встревоженно посмотрела на него.
— Те самые люди? С Могерата? — переспросила она.
— Да. Марта, тебе лучше уйти, — глава семьи Деллавита посмотрел на нее прищуренным взглядом.
— Но ты упомянул, что он что-то хочет сказать про Фучи…
— Да. Однако вопрос не в том, что он хочет сказать, а… — Хавьер почувствовал, что снова начинает шепелявить, и машинальным движением стер капельку слюны, проступившую в углу полупарализованного рта. Когда же пройдут последствия злополучного инсульта? Может, врачи врут, и он навсегда останется в инвалидном кресле? Он напрягся, стараясь говорить медленнее и разборчивее. — Вопрос в том, КАК он хочет это сказать. Тебе лучше не слышать.
— При всем моем уважении, дэйя, вам действительно лучше уйти, — поддержал глава службы безопасности. — Незачем давать ему лишние поводы для давления на эмоции.
Аницето в дальнем углу комнаты молча кивнул, подтверждая.
— Хорошо, — сухо сказала Марта, поднимаясь и одергивая юбку. — Но потом, Хавьеро, ты покажешь мне запись беседы от начала до конца. Понятно?
И, не дожидаясь ответа, она вышла из комнаты, держа спину прямой, как палка. Хавьер задумчиво проводил ее взглядом. За последние полгода она заработала несколько новых морщинок в уголках глаз, но по-прежнему оставалась красивой и молодо выглядящей, несмотря на свои почти сорок четыре года. Похоже она скучает по Фучи так же сильно, как и он сам. Ну, что же — инсульт следует поблагодарить хотя бы за то, что Марта сменила гнев на милость и согласилась вернуться домой.
Он бросил еще один взгляд в окно. По аллее от главных ворот быстро шагал невысокий человек в скверно сидящем костюме, явно купленном в магазине готовой одежды, и таких же уродливых черных очках с безвестного уличного прилавка. Он нервно оглядывался на идущих следом троих охранников — формально почетный караул, а на деле конвой с приказом стрелять без раздумий. Лицо гостя казалось абсолютно незнакомым. Дождавшись, когда его через холл проведут в приемную, Хавьер демонстративно развернул инвалидное кресло спиной ко входу.
— Я слушаю, — холодно бросил он, ощущая, как гость неуверенно переминается с ноги на ногу. Охранники, подчиняясь заранее данным приказам, даже и не подумали выйти, и их руки демонстративно лежали на поясных кобурах пистолетов.
— Э-э… сэрат дэй Деллавита? — неуверенно спросил гость. На кваре он говорил с мяукающим могератским акцентом, и в его голосе явно слышались тревога и растерянность.
— Я слушаю, — повторил Хавьер.
— Клан «Кобра» меня послал, чтобы… э-э… о ваша дочь говорить, сэрат дэй…
— Вот как? — Хавьер нажал кнопку на подлокотнике, неторопливо разворачивая кресло. — И что же Мэй Лю Сянь хочет сообщить?
— Ваша дочь у нас есть. Она в безопасность… да, в безопасность есть. Мы гарантия даваем.
— Рад слышать. И что?
— Э-э… мы ее безопасность держать. Однако безопасность деньги стоить. Мы деньги для ее обеспечить хотеть.
— Деньги? — Хавьер лениво приподнял правую, действующую бровь. — И сколько вы хотите?
— Э-э… мы пятьсот тысяч просить! Пятьсот тысяч леера, — добавил гость после быстрого колебания. — Завтра!
— Пятьсот? — по мере возможности Хавьер изобразил удивление. — А если не дам?
— Много плохих людей Могерат есть. Девочка одна оставить, плохо может случиться. Надо деньги давать, сэрат дэй. Надо быстро давать.
— Хм… — Хавьер задумчиво потер подбородок, почувствовав внезапный приступ острого раздражения, когда слева под челюстью пальцы наткнулись на участок онемевшей кожи. — А что насчет нашей сделки? «Кобре» больше не нужны тяжелые грузовики, о которых мы договаривались?
— Нет сделка! — после быстрого колебания решительно ответил гость. — Грузовики не нужны. Мы у других купить, завтра-потом. Деньги надо давать. Пятьсот тысяч. Быстро. Девочка иначе плохо стать.