— Я поняла вас. В любом случае, в женском платье мне этого места не видать. Но полагаю, для секретаря нужен обширный гардероб? Я не уверена, что у меня хватит средств.
— Гардероб у тебя будет достаточный, хоть и старомодный, но ты мальчик-сирота, тебе простительно. От моего сына остался сундук вещей, которые можно на тебя подшить. Сам-то он давно вырос из этих одежек и раздался в плечах. И непременно зайдем к мэтрессе Линсат. Артефакт, чтоб отложить женские неудобства, стоит немало, но тебе пригодится. Кроме того, я тебе покажу, как изменить манеру речи и движения, чтобы выглядеть более по-мужски.
— Госпожа Фринж, я не знаю, как вас отблагодарить за все!
Модистка улыбнулась:
— Если женщины не станут помогать друг другу, куда покатится этот мир? Непременно напиши мне о своих приключениях, непременно! А я буду молить богов, чтоб уберегли тебя. — Из ее рта вырвался смешок. — Кроме того, я давно собиралась освободить этот сундук от старых вещей, но все руки не доходили. Пойдем, примерим один комплект и подошьем до завтра.
Глава 2
В полдень я входила в высокие вишневого дерева двери. Дворецкий проводил меня в кабинет, где ждал господин Сантр:
— Проходите, проходите, юноша. Господин Леон Гайк, правильно?
— Да, господин Сантр.
— Не в моих правилах нанимать людей без документов, но за вас поручилась хорошая приятельница моей жены, достопочтенная госпожа, чья семья известна в высшем свете Росфилда, и я решил сделать исключение. Документы мы вам выправим, если вы мне подойдете. Садитесь вот за этот столик, отыщите в сегодняшних газетах все биржевые сведения и сделайте краткую сводку. Полагаю, в Давенроке нам не доведется иметь дело с биржей, но таможенные дела могут быть довольно запутанными.
Через полчаса я отдала ему два исписанных листа, господин Сантр удовлетворенно крякнул и сразу же назвал условия:
— Пятьдесят гольденов в неделю. Понимаю, звучит немного, но у вас будет служебное жилье, а столоваться вы станете в моем доме.
— Право, не знаю, насколько это удобно.
— Удобно, удобно. Ваша комната будет во флигеле особняка, где живет королевский надзорник, то есть, я. Вы станете сопровождать меня на выездах в гарнизоны. Умеете держаться в седле?
— Не очень хорошо, — опешила я.
— Ничего, подучитесь. Отправляемся послезавтра в восемь утра. Не опаздывайте. Но должен предупредить вас, господин Леон, что несмотря на самые респектабельные поручительства, первое время я буду наблюдать за вами, прежде чем вы получите доступ к важным секретам. Поступая ко мне помощником вы должны осознавать, что это большая ответственность. Ни полслова о нашей работе не должно быть известно чужим ушам. Ни вашим любовницам, ни жене, буде таковая появится, вы не должны говорить ничего. Обо всех попытках вызнать что-то через вас, обо всех стараниях запугать, должно быть известно мне немедленно. Я прощу, если вы заделаете ребенка дочери мэра и его жене одновременно, но не прощу, если поддавшись на шантаж этими сведениями, вы передадите шантажистам хоть строчку из наших дел. Надеюсь, это вам понятно? — Я кивнула. — Идемте, я познакомлю вас с семьей.
Полноватая госпожа Сантр представляла собой образец жены, которая следует за мужем хоть в королевский дворец, хоть в горный поселок, и куда бы не закинула судьба, устроит жизнь наилучшим возможным образом. Я вовремя сообразила, что должна обозначить поцелуй руки. Погодки одиннадцати и двенадцати лет горели предвкушением поездки. Похоже, размеренная и определенная правилами света жизнь Расфилда пришлась им не по нутру. Горы и военные гарнизоны манили их намного больше.
Госпоже Оливии Крипсин, действительно, не повезло. Казалось бы, в ней не было откровенного уродства, но и женской привлекательности боги не отсыпали ей ни на гран. Она не была крупной, всего на полголовы выше меня, и обладала определенным изяществом форм, но вместе с тем создавалось впечатление несуразности и угловатости. Ни тонкие руки, ни аристократические пальцы не спасали положение. Ее кожа была несколько смуглой, словно она проводила время не в гостиной или библиотеке, а копаясь в огороде. Одно это могло отвратить от нее мужской пол — горожане, подражая аристократам, предпочитали бледность, считая загар показателем низкопробных манер. Но будто природе было мало — вдобавок она наградила Оливию светлыми волосами и грубоватыми чертами лица. Все вместе смотрелось нелепо. Да, девушке можно только посочувствовать. Тяжело, когда одиночество — не свободный выбор, а случилось само по себе, из-за плачевного стечения обстоятельств.