На этот раз тут был не только известный ему военный. Четыре человека уставились на него, когда охранник сообщил о его приходе.
– Выспался? Проходи, садись, – сказал мужчина. – Господа, – обратился он к присутствующим, – это Майкл Нортон – взятый нами в плен наш же шпион. Он провел в Кулас-Теноне всего месяц, но, думаю, может нам поведать некоторую информацию. Майкл?
Нортон встал со стула и подошел к столу. Тут лежала карта восточной границы Хеймланда и вторая карта – Кулас-Тенона.
– Какие поправки или дополнения можешь внести?
Майкл внимательно рассматривал карту:
– Вот тут нет стрелковых окон в башне. А тут стоят пушки. Это крыло сгорело. А вот тут расположен неохраняемый подземный ход – вырыт учениками. Еще… – он сделал несколько дорисовок на чертеже, после чего отошел, посмотрел и сказал: Вот так больше похоже.
– Майкл, ты можешь указать город, в который, по твоим словам, вас везли?
– Боюсь, что нет, – Нортон развел руками. – Я пытался выведать, но все молчали. Ученикам ничего не сообщали, а преподаватели ехали отдельно – я не видел никого за день до того. Но мы направлялись на север. Вероятно, это вот этот город, – он указал на карте, – но я не могу быть точно уверенным.
– Сколько человек осталось в замке на данный момент?
– Совсем немного. Человек десять. Замок абсолютно беззащитен.
– Нужно направить вас сейчас туда, – высказался один из присутствующих в комнате. – Если замок пуст – легче его так подорвать.
– Не думаю, – замотал головой Майкл. – Если я вернусь, меня точно заметят. А если заметят, поймут, что всех разбили. Меня покроют заботой и не отпустят никуда, лишив способности действовать. А вырезать десять человек одному – мне не по силам. Легче направить в замок войска, обойти замок, подступить с запада и юга – там и крыло сгоревшее, и башня нефункционирующая. На юге и вход в тоннель. Он ведет на восточное поле – вот сюда. Таким образом, замок будет окружен. Зачем его взрывать, если можно использовать?
– Нет, замок все равно будет взорван. У хеев появится стимул вернуть себе крепость, а нам такого не надо.
– У них нет армии. Они набирают ее из всех подряд. Все ценности вывозятся вглубь страны. Они бегут. Требуется просто наступление – никто не будет отвечать нашей армии.
– У нас тоже такая информация есть, – подтвердил кто-то.
– Я попросить вас хочу, – решился Майкл. – У хеев армии нет, в Теноне пусто. Можно мне хотя бы на два-три дня домой съездить? Я три года родных не видел. Повидаться, раз уж я тут так рядом, недалеко. А потом я вернусь и буду в полном вашем распоряжении.
Они переглянулись, один из них кивнул:
– Ладно, – сказал допрашивавший его мужчина, – у тебя три дня. Вопрос с Кулас-Теноном отложим. Я распоряжусь дать тебе карету и извозчика, чтоб он довез тебя к городку твоему.
Глава 2
Повиндиль располагался достаточно близко к границе страны, поэтому уже днем следующего дня Майкл был на месте. Бричка остановилась на дороге, возле громадной ели, которая была ориентиром – его указал Майкл. От этого места до городка еще несколько километров, но их легче преодолеть пешком.
Он стоял на дороге. Вдаль уезжала повозка, украшенная маламикскими флагами. Майкл обошел высокую монументальную ель и ступил на небольшую тропку, уходящую в лес, и медленно пошел, пиная ногами крупные коричневые удлиненные шишки. Приятный запах просветлял мысли.
Чувство возвращения после долгого отсутствия защекотало у самого горла. Он не мог просто идти и побежал. Вскоре дорога уткнулась в большой луг и уходила направо. Но парень знал, что надо пойти вперед, напрямую, по еле заметной дорожке, протоптанной сквозь невысокую траву, периодически усеянную полевыми цветами.
Но и эта тропинка вскоре исчезла, и он стал идти наобум. Луг постепенно уходил вниз, открывая виду крыши первых, ближе стоящих домов. Здесь – то там, то тут – были стога, конусами направленные в небо. Но людей не было, хоть и день на дворе. Впереди показалась и дорога, уходившая ранее вправо. Там, чуть дальше, она снова сворачивала и уходила в деревню, отделяя собой от остальных одиноко стоящий дом.
Это был его дом. Их семья приехала в деревню позже всех, от чего их дом отделен от остальных дорогой и канавой. Зато здесь вся территория принадлежит им. Они сделали запруду на пути протекавшего через всю деревню ручья, в результате чего образовался водоем, в котором водились мелкие, но съедобные рыбехи. Они с дедом постоянно закидывали верши в этот пруд – чисто для интереса, кошкам на закуску.
Подходя все ближе и ближе к дому, Майкл сильней начинал волноваться. Но уже не оттого, что увидит родных, а оттого, что в доме не было никакой жизни. Издали дом казался абсолютно пустым. Когда же до дома осталось всего ничего – пройти мосток, – он остолбенел. Дом был заброшен. Проваленная крыша, разбившиеся стекла, дверь нараспашку.
Он подошел ближе. Синие стены приветствовали его уже не так радостно, как раньше. Дом покинули недавно, но все же видно, что несколько месяцев уже тут нет никого.
Майкл, не найдя ничего в доме, сел на крыльцо и стал думать. Ничего страшного не могло произойти. Надо просто порасспросить соседей. Неужели никто ничего не знает? Да не может быть такого!
– Тебе что надо, парень? – раздался голос со стороны дороги.
Майкл повернул голову. Там стояла маленькая старушонка – почти в дважды ниже его.
– Здравствуйте, – Майкл сразу сыграл доброго, встал с крыльца, чтобы не разговаривать сидя, – скажите, пожалуйста, а где обитатели этого дома?
– Уехали они.
– Давно? Куда? Я ничего и не знал!
– Месяца с три-четыре. У них сын на войне. Пришло письмо, что он без вести пропал. Они горевали-горевали, и решили уехать от памяти, чтоб не болело. А тебе-то какое дело?
– Я – Майкл, – ткнул он себе в грудь. – Я вернулся.
– Батюшки! – удивилась старушка. – Как же так?! Живой! Да дай же рассмотрю я тебя! – она сошла с дороги и подошла ближе, глядя снизу вверх на высокого и статного парня. – Майкл, да ты же сам на себя-то не похож весь. Изменился совсем прям. Не скажи, что ты, так и не узнала бы! Да и не узнала ведь.
Нортон отошел от охающей старушки и сел на скамейку у забора.
– Может, хочешь чего? – суетилась она. – Давай я кушать приготовлю чего? Ведь голодный с дороги-то!
– А куда уехали родичи?
– Ой! И говор… и все другое стало. Не узнать прям, – старушка обхватила руками щеки и замотала головой. – Откуда ж знать-то мне, куда уехали. Я ж соседка всего – с ними не жила. Собрались и говорят – мол, все, поехали, память чтоб не теребить. Ты, Олдулина, бери в доме, если надо что. Ну я-то брала поначалу, а потом уж все и кончилось. И не стала ходить-то туда больше. Так и стоит дом уже сколько без дела. А недавно, так вообще в хлеве крыша провалилась. Она и так была не очень, так они так и уехали, не сделав. Мужики хотели было починить, да для чего чинить-то? Не живет ж никто. А тут вон ты-то взял и приехал. Никто ж и не ожидал-то.
Она села рядом.
– Ты, мож, хочешь чего-то? Покормить тебя надо.
– Нет, баба Оля, надо тогда обратно ехать. Коль не ждет меня тут никто, так чего и сидеть тогда?
– Не отпущу я тебя. С дороги в дорогу сразу! Сначала покормлю, всему селу покажу. Утром и порешим, что делать-то. А сейчас чего решать-то с удивления? Только глупость. Не дело это. А на меня говорить потом будут: не сохранила, бабка, отпустила в обратно. Тоже ж не дело на меня-то наговаривать, когда и вины во мне нет. Так что сейчас поедим, спать уляжемся, а наутро решим уж, что делать-то. Пойдем в дом, не сиди ступнем, пойдем.