Утром следующего дня по деревне пронеслась новость о возвращении Майкла Нортона. Много народу приходило поздороваться с ним, поговорить. Майкл не особо общался с ними – его мысли были о родителях – где они? как их найти? Все эти люди только мешали думать.
Вечером был устроен пир на всю деревню по поводу его возвращения. Но как-то все было не так, как должно быть. Нет, все веселились, радовались, кроме Майкла. Он не испытывал больше теплых чувств к этим людям, они были ему будто не родными. Он винил в этом свою задумчивость. Он размышлял о том, как завтра вернется на фронт и его отправят в Кулас-Тенон. Размышлял о том, как его подрывать будет, если поступит такой приказ.
– Майкл, пойдем, покурим, поговорим.
– Я не курю, – замотал головой Нортон.
Парень, подошедший к нему, удивленно пожал плечами и отошел в сторону к группе ребят.
– Что-то какой-то он не такой, – сказал он им. – Будто подменили его на войне.
– Я тоже прям не узнаю нашего Майкла, – подтвердил второй.
– Да и не похож он как-то… а видели, как поседел весь. Прям вся голова белая!
– Зря вы так, – вмешался в разговор сидящий рядом на скамейке дед. – Я, когда на войне был, много лет назад, там одного ранило – снаряд ровничком возле него подорвался. Контузило его целиком тогда, все лицо переворошило. Он не то что говор другой заимел, вообще на ином языке говорить начал! А у этого, – он кивнул в сторону Майкла, – видели, какая рана на голове большая. Может, тоже контуженный. Да только медицина сейчас впереди, может, и починили лицо-то ему. Вот и не похож – лицом, вот и говор – иной.
Эти слова деда разнеслись по всем обитателям деревни, разъясняя их заблуждения. Рана действительно была большая на голове Майкла, и голова вся напрочь седая. Обитатели Повиндиля даже представить не могли, сколько ужаса пережил Нортон на войне. И в осознании этих испытаний все наливались каким-то величественным уважением перед героем.
– Майкл, а медали-то у тебя есть? Награды? – спрашивали.
– Нет. Я скрытно работал, – отвечал.
– Вот оттого-то и подумали, что без вести пропал, – решили по итогу.
Утром Майкл отправился обратно на военную базу. Надо попытаться найти родных. Тогда он сможет вернуться к ним. Тогда жизнь пойдет счастливым чередом.
– Извини, солдат, но твоя помощь больше не нужна, – развел руками все тот же знакомый Майклу мужчина, некогда допрашивавший его в подвалах этой военной базы.
– Как так? – удивился Нортон. – Что вы имеете в виду?
– Свыше пришло приказание как раз в тот день, когда ты уехал. Мы доложили об особенностях Кулас-Тенона, которые ты нам поведал, и поступил приказ атаковать немедленно, пока замок пуст. Ты для этого дела нам был не нужен. Так что вчера Кулас-Тенон пал и был взорван.
Майкл стал потихоньку привыкать к своей постоянной странной задумчивости, и ни капли не удивился отсутствию радостных эмоций. Нет, мозгом он был рад, но душа оставалась все так же холодным листом железа.
– К командиру тебя тоже нет смысла отправлять – они продвигаются на север, сопротивления нет. Ты будешь только лишним ртом. Так что возвращайся домой, к родным. Если понадобится твоя помощь, а она, конечно же, понадобится, мы тебя вызовем. Это будет позже.
Майкл кивнул в знак согласия с расстановкой положений.
– Ну, – мужчина сел за стол, – если вопросов нет, то свободен.
Нортон встал со стула, но мешкал, не уходил.
– Что-то еще? – спросил военный, видя, что тот не уходит.
– Да, – решился все же Майкл и сел обратно. – Есть у меня просьба.
– Какая? – с готовностью помочь спросил мужчина.
– Мои родные... я не знаю, где они...
– Как это? – удивился. – Ты ж назвал нам деревню. Мы отправили тебя туда...
– Да, это все верно, – замялся Майкл. – Но дом там пустой. Они уехали четыре месяца назад. А куда – неизвестно.
– И ты хочешь найти их, – продолжил за него военный.
– Так точно.
– Ну что ж, поможем. Не обещаю, но постараемся. Как городок-то твой там?..
– Повиндиль, – ответил Майкл.
– Повиндиль, – повторил, записывая. – Имя, фамилия родителей?
Майкл задумался. Он хотел бы сказать, да только какая-то преграда стояла будто и мешала. Он сообразил, что не может вспомнить абсолютно никаких элементов, связанных с этой информацией. Ни малейшей зацепки. Абсолютная пустота.
– Я не помню... – испуганно выдавил он.
– Как это – не помню? – растерялся мужчина.
– Совсем.
– Ну, может, – предположил, – фамилия-то Нортон, наверное?
– Ну да, – согласился Майкл. И почему он сам до этого не догадался?
– А имена? – снова задал вопрос военный.
Но у Майкла в голове не было ответа на этот вопрос. С фамилией Нортон ассоциировался только он сам. А дальше – абсолютная пустота. Он пожал плечами.
– Так как же мы сможем найти их, если нам ничего не известно?! – мужчина откинулся назад.
Майкл молча встал и вышел из кабинета.
– Баба Оля, – сказал он, вернувшись в деревню, – я не помню имен своих родителей. Почему? Что же случилось?
Бабка погрустнела и села рядом:
– И не знаю я даже, что тебе ответить-то.
– Что мне делать теперь? Как быть? Как жить?
– Селись в доме. Как-никак, а он все же твой. Там уж дальше и решим что-нибудь.
– Но почему я не помню ничего? Почему не помню имен родителей?
– Ой, – вздохнула Олдулина, – не хотела говорить с тобой об этом... У меня вообще подозрение, что ты – не ты.
Майкл поднял испуганные глаза на старушку:
– А кто же я тогда?
Глава 3
Майкл стал жить в доме, который когда-то принадлежал его родителям. Все свыклись с его необычностью, а он медленно стал отходить от образа контуженного необъявленного героя.
Дом отстроили общими силами, хозяйство заводить не стали – Майкл помогал Олдулине с хозяйством, а она выделяла ему за это продукты. Свои дети из деревни у нее уехали, да так, видать, и бросили. Так что Майкл был теперь для нее единственной утехой.
Так прошло чуть меньше двух лет, и поздней весной во дворе дома появился экипаж. Соскочивший с облучка извозчик поторопился открыть дверь кареты. Первым вышел статный – лет сорока – мужчина, как было видно по осанке и крепкому телосложению, – военный. Хотя сейчас военными были все.
Он отошел от двери и спустил на землю, подав руку, женщину. Скорее, девушку, но она была крупна собой по причине беременности, и явно на десяток лет – минимум – младше своего спутника.
Дама подошла к Майклу, вышедшему на крыльцо, чтобы встретить гостей.
– Позвольте поинтересоваться, с кем имею дело? – спросила она.
– Майкл Нортон – хозяин дома. А вы кем будете?
– Хозяин дома, говорите, – проигнорировала она вопрос. – В этом я сомневаюсь. А на каких основаниях вы называете себя владельцем?
– На основании того, что я тут живу, – Майклу эта дама не очень понравилась своей интонацией.
– Ну, это еще не показатель, – отмахнулась она. – Я племянница хозяина дома. Они переехали в другой город, насколько мне известно, ближе к границе. Год назад этот город взяли хеи. Все это время от них нет вестей. Суд признал их пропавшими без вести. Вероятно, расстреляны. Но это уже не важно, потому что по завещанию этот, конкретно, дом переходит в мое владение. Почему вы плачете?
В душе Майкла творилась буря: его родители мертвы, а сейчас перед ним его двоюродная сестра.
– Я – Майкл Нортон, – сказал он слабо, – я ваш двоюродный брат. Я сын хозяина.
– Хм, – это было высшей степенью проявления удивления девушки. – И что вы этим хотите сказать? У вас есть документы, подтверждающие это? Если нет, то прошу покинуть эту территорию.