Наутро, вернувшись к себе в фанерную конуру на четвертом этаже задрипанной редакции «Индикатора», расположенной на 7-й авеню, Дэн размышлял о непредвиденных обстоятельствах. Убийце было совершенно невозможно заставить жертву проглотить смертельную дозу тетродотоксина с помощью съедобного орла на лакированном блюде. И если это не был сердечный приступ, это был печальный несчастный случай.
И не иначе. Произошло ли какое-то удивительное событие, кроме мгновенной смерти Синжи, на этом памятном обеде?
Случайное отравление. Или, может речь шла все же о «естественной причине». Инфаркт, как надеялся Рой.
Эта гипотеза рухнула, когда в половине пятого позвонил Рой.
— Только что получил предварительный рапорт судебного эксперта. Это не сердечный приступ.
— Слушай, твои ребята из лаборатории работают быстро.
— Сейчас относительно спокойно, а всей работой занимаются компьютеры. Похоже, речь действительно идет об отравленной рыбе. Счастье, что среди вас не оказалось других жертв.
— Рой, ты хочешь сказать, что это «случайное» отравление?
— Я повторил тебе то, что изложил в рапорте, а меня просили написать именно так. Дело закрыто, если ты меня понимаешь.
Помолчав, он добавил:
— Но ты у нас «независимый».
— Схвачено, Рой.
Кузены понимали друг друга с полуслова и привыкли помогать друг другу, обходить некоторые препятствия. Послание Роя было ясным: «Не верю в гипотезу несчастного случая, но начальство взяло меня за глотку».
Он повесил трубку, а Дэн снова принялся размышлять над несоответствиями этого трагического ужина… и вспомнил мрачное лицо Ацуи в то время, как остальные восхищались очаровательными официантками. Был ли он просто старым ворчуном или это его выражение что-то значило?
Дэн схватил телефонную трубку и набрал личный номер Хироки Танаки. Секретарь старика, молодой вежливый голос, отложил трубку в сторону, чтобы посоветоваться с хозяином. Потом сказал, что мистер Танака будет «рад его принять» завтра в четырнадцать часов.
Дэн прошел три длинных квартала до ближайшей станции метро, чтобы отправиться в шикарный квартал города. Наконец он нашел нужное здание. Из кирпича, с бетонными барельефами и золотым номером. Никакого имени на двери.
После проверки личности и телефонного звонка для подтверждения консьерж пропустил Дэна к лифтам, украшенным красным деревом, и он поднялся на пятнадцатый этаж. Несколько шагов по толстому ковру холла привели его к дверям квартиры Танаки.
Его принял мажордом в полосатом жилете — он впустил его в квартиру и поклонился. Вообще название «квартира» было оскорбительным для этого жилища. Скорее это был японский вариант «Вог Декорейшн» с бархатными обоями и великолепной полированной мебелью, изготовленной вручную мастером-краснодеревщиком Ацуи.
Секретарь легонько кашлянул и кивнул на обувь Дэна. Дэн снял ее и последовал за изысканно одетым человечком по нескончаемому белому ковру, мягкому, как шерсть ягненка.
Танака поднялся с низкого канапе, стоявшего напротив гигантского окна от пола до потолка, выходящего на Центральный парк. От открывающегося вида захватывало дух — казалось, что вы парите на высоте семидесяти метров над землей над одним из красивейших городских пейзажей Америки.
Резала глаз лишь одна деталь — на старике были штаны для гольфа из светло-зеленой шотландки и шафрановый «ослепительный» пиджак.
— Я очень рад вас видеть, мистер Форрест, — сказал он, протягивая сухую почти куриную лапку. — Прошу прощения за позавчерашнюю ужасную драму. Печальный несчастный случай. Очень печальный.
— Мистер Ловетт был… очень удивлен вашим приглашением, — разъяснил Дэн. — По правде говоря, он спрашивал себя, каковы были ваши намерения.
— Весьма честные намерения, — ответил старик. — После долгих лет, проведенных в Америке, я понял, что разногласия между Чарлзом и мною были всего-навсего шоком от столкновения двух культур. Но не оскорблением. Но японцам всегда трудно приносить извинения. Они еще не извинились за Нанкин, даже за Перл-Харбор. Мне понадобились десятки лет, чтобы понять необходимость извиниться перед Чарлзом.
— Поэтому вы его и пригласили?
— Да. А поскольку он не мог прийти, было бы оскорблением не принять достойно его представителя.
— Вы были очень любезны, мистер Танака. — Дэн помолчал и продолжил: — Вы, конечно, понимаете, что ужасное отравление мистера Синжи и есть цель моего визита.
После звонка Роя тремя часами раньше Дэн чувствовал, что он на шаг впереди Танаки. Он извлек записную книжечку.