— Э-э-э… простите, я…
— Тише, мой дорогой, все в порядке, — успокоила его Бекья с игривой улыбкой, от которой Остиану стало еще хуже. — В этом нет ничего дурного, мы ведь оба взрослые люди, не так ли?
Он уставился на медленно вращающуюся внизу планету и постарался сосредоточиться на штормах в океане и атмосферных бурях, но Бекья, склонившись к нему, продолжила:
— Должна признать, мысли о войне меня возбуждают, а тебя? От них кровь бежит быстрее, я вся горю, а ты, Остиан?
— Ну… Я как-то не задумывался над этим.
— Чепуха, наверняка задумывался, — оборвала его Бекья. — Что ты за человек, если мысли о войне не пробуждают в тебе зверя? Да любой, едва подумает об этом, чувствует возбуждение. Я не стыжусь признаться, что от мысли о грохоте орудий и взрывах чувствую жар и трепет. Надеюсь, ты понимаешь, о чем я?
— Я не уверен, — прошептал Остиан, хотя слишком хорошо понял, что она имела в виду.
Бекья игриво хлопнула свободной рукой его по плечу:
— Не притворяйся бестолковым, Остиан, я тебе не поверю. Ты ужасный мальчишка, и тебе нравится меня дразнить.
— Дразнить? — удивился он. — Я не знаю…
— Ты все прекрасно знаешь, — сказала Бекья, высвободила руку и, взяв за плечи, повернула Остиана к себе лицом. — Я хочу тебя прямо здесь, прямо сейчас.
— Что?
— Ну, не будь таким чопорным, неужели в тебе нет ни капли сладострастия? Ты ведь слышал мою музыку?
— Да, но…
— Никаких «но», Остиан, — отрезала Бекья, ткнув его в грудь длинным накрашенным ногтем, отчего Остиан прижался спиной к стеклу. — Тело держит душу в темнице, пока все пять чувств не разовьются и не разобьют оковы. Поддайся своим чувствам и открой тюрьму, чтобы душа могла вылететь на волю. Если в сексе участвуют все пять чувств, он становится поистине мистическим действом, я давно в этом убедилась.
— Нет! — крикнул Остиан, выскальзывая из-под ее руки.
Бекья шагнула за ним, но Остиан, вытянув перед собой руки, попятился. При мысли о том, что может стать игрушкой Бекьи Кински, он задрожал всем телом и замотал головой.
— Остиан, перестань глупить, — настаивала Бекья. — Можно подумать, что я собираюсь тебя ударить. Нет, разве что ты сам этого захочешь.
— Нет-нет, — выдохнул Остиан. — Я просто…
— Просто — что? — спросила Бекья, и скульптор заметил, что она искренне недоумевает.
Возможно, никому раньше не приходило в голову противиться ее желаниям, и он пытался подобрать ответ, который не оскорбил бы ее, но мозг не подкидывал никаких идей на этот счет.
— Просто… я должен идти. — Он внутренне съежился, мгновенно возненавидя презренное дрожащее существо, которым сейчас был. — Я должен встретиться с Сереной. Мы с ней… договорились.
— С этой художницей? Вы с ней любовники?
— Нет, нет, нет! — торопливо ответил Остиан. — То есть… Я хотел сказать… да. Мы очень любим друг друга.
Бекья надула губы и скрестила руки на груди. Вся ее поза говорила о том, что теперь он для нее не больше чем грязный мерзавец. Остиан попытался сказать что-то еще, но Бекья не дала ему и рта раскрыть.
— Нет, ты можешь идти. Наш разговор окончен.
И, снова не найдясь с ответом, он повиновался и почти выбежал с обзорной палубы.
4
Скорость войны
Более длинная дорога
Братство Феникса
Зачистка Лаэрана в какой-то степени отражала стремление Фулгрима к достижению совершенства. Ведущиеся на океанической планете битвы были жестокими и безжалостными, каждая победа давалась в таких кровавых сражениях, каких еще не знала история Легиона, но скорость ведения военных действий поражала. Истребление лаэров и покорение нового мира покупались ценой жизни многих Детей Императора.
Каждый захваченный атолл быстро превращался в военную базу для последующих операций и удерживался силами Аркайтских отрядов, а космодесантники неутомимо продолжали кампанию, разработанную их примархом. Несмотря на передовые технологии лаэров, им еще не приходилось сталкиваться с таким целеустремленным противником, как Легион Фулгрима. Благодаря до мелочей проработанному плану и предвидению примарха все усилия лаэров остановить или хотя бы замедлить продвижение космодесантников оказывались безуспешными.
Живые и убитые воины Лаэрана доставлялись на борт «Гордости Императора» для исследования, проходившего при строжайшем соблюдении карантинных мер. Тела ксеносов препарировались апотекариями Легиона, стремившимся получить как можно больше сведений о противнике. Порой существа разительно отличались от тех воинов, с которыми Астартес столкнулись на Атолле-19; среди них попадались и летающие особи с перепончатыми крыльями и ядовитыми шипами, и водоплавающие с генетически измененными легкими и зазубренными гарпунами вместо хвостов. Наличие столь кардинальных различий среди представителей одной нации приводило в изумление, а на борт корабля для изучения доставлялись все новые и новые образцы.