С каждой новой победой воины Легиона вызывали все большее восхищение, и всевозможные произведения искусства, прославляющие их подвиги, шли от летописцев нескончаемым потоком, вскоре превратившим корабли флотилии в летающие галереи, где стены были увешаны превосходными картинами, а вдоль всех переходов стояли мраморные статуи на пьедесталах из переливающегося оникса. Были написаны целые библиотеки поэм и симфоний, а еще разнесся слух, что Бекья Кински в ознаменование грядущей победы начала писать новую оперу.
Первый капитан Юлий Каэсорон, лишенный возможности вести первую штурмгруппу, удостоился чести координировать действия всех войск под общим руководством лорда-командира Веспасиана. Хотя Эйдолон и превосходил Веспасиана в званиях, сейчас он был занят приведением к Согласию мира Двадцать восемь — два.
Война за Лаэран велась на множестве фронтов. Дети Императора сражались на парящих в воздухе атоллах, в руинах древних городов, стоящих посреди океана, где бурный прибой бился о стены, когда-то возносившиеся на сотни метров над поверхностью суши.
Спустя несколько дней после начала кампании были обнаружены подводные города, и отделения Астартес вели бои в кромешной тьме подводных укреплений, куда не проникал луч солнца, высаживаясь с зависших над океаном крейсеров и прорубаясь сквозь толщу воды и стены строений на штурмовых торпедах.
Соломон Деметр со своей Второй ротой овладел первым из этих городов всего за шесть часов, и его план сражения удостоился похвалы самого примарха. На долю Мария Вайросеана выпали бесчисленные стычки на орбите против кораблей лаэров, уцелевших в ходе предварительных боев. Его воины брали на абордаж лаэрские суда, управляемые пилотами, телепатически связанными со своими кораблями, похожими на каких-то отвратительных паразитов.
Юлий Каэсорон координировал атаки на атоллы и изучал маршруты передвижения лаэров, до поры до времени считая их беспорядочными. На первый взгляд атоллы казались независимыми образованиями, дрейфующими над океаном Лаэрана по собственному разумению, но после тщательного анализа всех сведений Юлий заметил, что все летающие города совершали свои перемещения в пределах круга, центром которого был один определенный атолл.
Он не был ни самым большим, ни самым впечатляющим объектом среди всех остальных, но чем больше становилось известно о маршрутах других атоллов, тем явственнее обозначалось его выдающееся значение. Советники-стратеги высказали теорию, что там, вероятно, находится общее для всего Лаэрана правительство, но, когда выводы были представлены Фулгриму, он мгновенно понял истинное назначение этого атолла.
Центральный атолл не был резиденцией правительства. Он был местом всеобщего поклонения.
Флюоресцентные лампы заливали апотекарион «Гордости Императора» ослепительным сиянием, которое причудливо отражалось в витринах застекленных шкафов и на поверхностях сверкающих стальных сосудов и боксов с хирургическими инструментами или органами. Апотекарий Фабий командовал двумя помощниками, толкавшими тяжелую каталку с телом лаэрского воина. Тело было только что изъято из ячейки морга, где постоянно поддерживалась низкая температура.
Фабий завязывал свои длинные белые волосы, такие же как и у примарха, в тугой гладкий узел, что еще больше подчеркивало резкие черты его лица и холодность темных глаз. Его скупые точные движения и отрывистые распоряжения свидетельствовали о целеустремленности и тщательно продуманной методологии. Доспехи Фабия в данный момент оставались в оружейной, работать он предпочитал в робе хирурга, поверх которой надел плотный прорезиненный фартук, уже перемазанный темным ихором лаэров.
От привезенного тела поднимались холодные струйки пара, и Фабий удовлетворенно кивнул помощникам. Тяжелая каталка остановилась возле каменной столешницы хирургического стола, на котором лежал другой лаэр, только что доставленный с поля боя. Этот воин был убит выстрелом в голову, и его тело нисколько не пострадало. Ткани последнего образца еще оставались теплыми на ощупь и распространяли маслянистый запах. С потолка на тонких кабелях свисали гололитические панели, проецирующие бесконечные мерцающие строчки сведений прямо на стерильные стены апотекариона.