– Хозяйка... Там... Прямо от уха до уха.... Ой, что делается.
Мы с Сычом бросились в дом, опередив хозяина с его навороченный креслом.
Картина, представшая перед нами в кабинете, заставила поморщиться даже Сыча. На полу, широко расставил ноги, лежала Марина. Платье её было задрано и все мы могли убедиться в отсутствии нижнего белья, которое, разорванное в клочья, валялось рядом. Обнаженная грудь вывалилась из декольте, но этот нюанс произошёл ещё на моих глазах. Самым поразительным во всей ситуации являлась очаровательная рваная рана, тянувшаяся по всей её шее. Крови было настолько много, что она собралась вокруг головы блондинки, превратив концы роскошных светлых волос в кроваво-красные, словно над причёской потрудился какой-то безумный стилист.
Сыч выразительно ругнулся, стараясь прикрыть весь этот срам от подкатившего товарища.
Я бросилась к соседним комнатам. На всякий случай. Подозреваю, что сынок уже покинул отчий дом. Однако Фимка нашёлся в дальней спальне, развалившийся в кровати и лакающий виски прямо из горла.
– Ты что? – Упирался парень, пока я за шиворот тащила его к кабинету.
Стоило ему увидеть распластанное тело Марины, он взвыл не своим голосом и бросился к мёртвой блондинке, упав перед ней на колени.
– Это не я. Это не я. – Повторял еврейчик, как заведенный, хватая свою зазнобу за руки и пытаясь поднять её из красной лужи.
– Девочка моя, любимая, вставай же.
Лазарь Моисеевич, наблюдая этот сумасшедший дом, тяжело вздохнул, констатируя очевидный факт
– И с этим дураком сучка путалась. Сколько же их, интересно. Не сосчитаешь.
Сыч подошёл к другу, опустив тому руку на плечо.
– Что делать, Лазарь? Ментам звонить?
Берг молча кивнул головой.
Пока мы ждали людей в форме, Фимка не выпускал блондинку из рук, завывая и раскачиваясь из стороны в сторону. Я вышла в холл, чувствуя лёгкую тошноту от этой картины.
Опустилась на небольшой пуф, пребывая в изумление от вывертов шалуньи-судьбы, и в этот момент обратила внимание на небольшой пакет, из которого торчал голова все той же керамической совы, взирающей на творившееся непотребство равнодушными стеклянными глазами. Похоже, художник так и не нашёл, кому всучить этот очаровательный предмет искусства. Чисто машинально сунула птицу себе под мышку, намереваясь отдать хозяину в более подходящий момент. Однако появившиеся сотрудники полиции создали такое активное движение, что о птичке я вспомнила только, когда мы уже ехали с Сычом домой. Ну надо же, уперла предмет роскоши, сама того не желая. Здраво рассудив, что эта ерунда волнует Берга сейчас менее всего, решила вернуть собственность позже. Тем более, в голове упорно крутился Разумовский. Терзали меня смутные сомнения. Почему-то Сашенькино появление казалось очень соответствующим всему дерьму, творившемуся в очаровательном городке последние дни. Я уставилась в темноту за автомобильным окном, испытывая огромное желание пообщаться с этой скотиной. И разговор наш был бы крайне далёк от любви.
Седьмая глава
Олег Аверьянов работал следователем давно. Очень давно. Но вот такого, отдающего изрядной гнильцой, дела у него ещё не было. Он тоскливо изучал сидящего напротив парня. Красивый, с хорошим образованием, наследник богатого старика, хотя может в этом и дело. Бесятся с жиру мажоры.
Этот, например, грохнул женушку папаши, которую, как оказывается, потрахивал на досуге. Господи, подумалось Аверьянову, мне бы твои проблемы, урод. В смысле, не те, которые сейчас, тьфу, тьфу, тьфу, а те, которые толкнули на скользкий путь, ведущий к убийству. Вот что не жилось спокойно? У Аверьянов, например, жена-стерва весь мозг выковыряла своими ноготками, трое детей, с которыми в школу зайти не возможно, потому что сразу же рядом оказывается классная руководительница, которая зудит в оба уха:"Олег Станиславович, у нас ремонт", "Олег Станиславович, мы собираем на новые парты". Да за все годы, что дети учаться, можно было бы новую школу отгрохать на эти поборы. А ещё, ешкин кот, ипотека. Так ведь не идёт Аверьянов с тоски мочить людей. Хотя Ваську Селиванова, в чьём банке оформлялся займ на долгожданное жилье, мочканул бы с удовольствием. Правильно его ограбили. Кесарю-кесарево. Или это не по тому случаю поговорка?
Аверьянов снова тяжело вздохнул и уставился на допрашиваемого, который либо в самом деле скукундился на почве совершенного убийства, либо хорошо разыгрывал психа.
Ефим Лазаревич сидел, раскачиваясь из стороны в сторону и вёл разговоры с им же убиенной Мариной Берг. Называл её то сукой, то любимой девочкой. Да уж, видимо не иначе, как от большого чувства расфигачил ей шею столовым ножом, предварительно поимев всякими способами, что достоверно подтвердила экспертиза. Понасмотрятся буржуйских фильмов, а потом творят непотребство. Сам Аверьянов, грешным делом, глянул одним глазком на чрезвычайно нашумевшую историю про любовь в стиле Бдсм. Ошалел от того, как бывает. Теперь из-за внезапной фразы супруги: "А не попробовать ли нам чего-нибудь новенького?" Олега передергивало. Сразу возникало желание спрятаться, как можно дальше.