Не то, чтоб Большой в чем-то подозревал его. Ни в коем случае. В их мире все держится исключительно на репутации и слове. Хотел бы Стилет захапать камень себе, так благополучно бы захапал. Кто ему помешает? Поэтому в словах гостя Селиванов ни на минуту не усомнился.
– Нет. Берг изначально привез тебе эту пустышку, а вот почему – вопрос не ко мне. Старый хитрец прекрасно знает, что оставил в хранилище банка симпатичную стекляшку, поэтому и не суетится особо. Заметь, после ограбления, любой нормальный еврей должен был в первый же день прилететь, а он сидит на жопе ровно. Три дня выжидает, чтоб появиться. Бред? Бред. Так что клади это сомнительное сокровище обратно в хранилище, жди Лазаря Моисеевича, которому, я так думаю, и не до тебя сейчас, а как появится, улыбайтесь друг другу, да в вечной дружбе клянитесь. На том и разойдетесь.
Васька в речи гостя однозначно видел смысл. На самом деле, поведение Берга было крайне странным, при том, что об ограблении только ленивый сейчас не говорит. Тогда вообще не понятно, для чего Лазарь все это устроил?
– Думаю, тебе не нужно забивать этим голову. – Неожиданно сказал Стилет, хотя Васька вслух своих сомнений не высказывал. – Да не лупи так глаза. У тебя на лице все написано. У Берга своя песня, которая, сдается мне, с тобой совсем не связана. Ладно, Большой, приятно было познакомится. Хотя... Зачем я вру? Наверное, лишним будет говорить тебе, что наше сотрудничество должно забыться сразу же, как только за мной закроется дверь.
Селиванов активно закивал головой. Он уже все забыл. Тем более, благополучное завершение истории Большой хотел отметить в компании своей зеленоглазой красавицы. Однозначно. Во время боев им испортили все свидание. Сегодня уж точно никто не помешает.
– Кстати. – Гость остановился в дверях. – Что за девушка с тобой была на боях? Случайная? Или твой женщина?
– Моя женщина.
По крайней мере Ваське очень хотелось так думать. Стилет хмыкнул, словно ответ его не удовлетворил, и вышел, наконец, прочь.
Спасибо тебе, боженька, подумалось Ваське. Ну их нахрен, таких спасителей. Одни нервы.
И Селиванов, крикнув Мишку, направился в глубь дома, чтоб подготовиться к идеальному, с его точки зрения, свиданию.
Восьмая глава
Я изучала довольного Ваську, поражаясь его настойчивости. Кавалер светился, аки рождественская елка, искренне веря, что свидание, которое он задумал, мне словно манна небесная. Видный мужик, казалось бы, а вот не "стоит" у меня, и все тут. Разумовский, зараза, так и лезет в голову, подмигивая чёрным глазом. С той ночи, когда он вытащил меня из забитого паникующими людьми зала, прошло почти два дня. И что? "Я сам тебя найду". Где? Вот она, сижу, будто девица красная в тереме, жду этого козлину.
– Елизавета, не разбивай сердце. Уже столик заказан, сюрприз готов.
Мать моя... Ещё и сюрприз. Представляю, что Васька с его блатной романтикой придумал.
– Лизонька, шла бы ты, правда, прогулялась. Мы же, вроде, на отдыхе. Смотри, какой милый молодой человек.
В дверях появился Сыч, взирающий на нас с отеческой любовью в очах. Ты погляди, спелись стервецы. Интересно, что сказал бы опекун, зная сферу деятельности этого "милого молодого человека". Хотя, о чем это я. Папенька, будто рентген, определяет людское нутро за пять минут. Видать, и правда Васька не так уж плох, с человеческой точки зрения, раз Сыч меня столь рьяно выпроваживает на свидание.
– Хорошо. Уговорили.
Плюнув на свою душевную маяту и несбыточные надежды, я направилась принимать подобающий вечернему мероприятию вид. Особо наряжаться, если честно, не хотелось, но, с другой стороны, что я не красотка, что ли? Да всем козлам на зло!
Когда Золушка явилась перед принцем в полном облачении, Сыч довольно крякнул, а Васька шумно сглотнул, пожирая глазами мою откровенно выглядывающую в декольте грудь и ноги, благодаря величине каблуков блестящих чёрных туфель ставших длинными, словно транссибирская магистраль. Платье было выбрано цветом ультрамарин и переливалось слегка вычурными тёмными стразами. Волосы я оставила распущенными с прямой чёлкой, прикрывающей линию бровей. И, конечно же, неизменная красная, цвета крови, помада.
Просто сил нет, как хороша. Кто бы оценил такое счастье? Помру в девках, Сашеньку ожидаючи. Тут же мысленно матернулась и пообещала себе Разумовского хотя бы в этот вечер не вспоминать.
Васька интеллигентно подставил локоток, пытаясь то одним, то другим глазом рассмотреть, удобно ли моей груди покоится в столь глубоком вырезе, и мы направились к черному автомобилю, который в данный конкретный момент удивительно шёл моему образу.