Сыч прыгнул за руль и, вжав педаль газа в пол, погнал в сторону ресторана. Персонал заведения уже закрыл дверь и собирался разбредаться по домам. Однако несколько привлекательных бумажек центробанка позволили Жеке узнать, что да, была такая парочка. Ушли. Пару часов назад. За столик к ним подсаживались ещё двое. Красивый чернявый парень лет двадцати пяти и дочка Берга. Конечно, она. Кто ж не знает семейство старого еврея? Покинули ресторан почти сразу вслед ушедшей девушке, фото которой нервный мужчина сейчас суёт прямо в лицо.
Сыч вышел на улицу, чувствуя, как ощущаемая весь вечер тревога обретает чёткий силуэт. Ну, падла, задушу собственноручно, подумал старый киллер. Сев в машину, он направился к берегу моря. Припарковался, молча открыл свою дверь и остановился только у края высокого обрыва, ожидая Марту. В тот момент, когда под лопатку ему должно было войти острое лезвие, Сыч сделал шаг, уходя с линии удара, и, крутанув женщину вокруг собственной оси, зажал локтем её горло, прижимая к своей груди слегка обмякшее от удушья тело.
– Кто?
Марта брыкалась, лягалась и пыталась безуспешно вырваться, но воздуха, поступающего в её лёгкие становилось все меньше.
– Я спрашиваю, кто? Заказчик. Говори, сука, тогда, возможно, оставлю в живых.
– Ланской. – Прохрипела одна из немногих женщин, работающих в их общей сфере.
Сыч матернулся и резким движением дёрнул голову Марты в бок. Сухой щелчок сломавшихся позвонков, лёгкое движение рукой и тело рухнуло с высокого обрыва вниз.
Сыч посмотрел на распростертую, лежащую в позе, которую ни один живой человек не повторил бы, бабу и, плюнув на неё сверху, пошёл к машине. Одно он знал точно. Вот этой безолаберности не простит себе никогда. Ведь дамочка вызвала подозрение сразу. Чуял знакомый душок убийств от неё. Нет, же, захотел поиграть в пенсионера, думая, что коли прислали за ним, сама себя выдаст. Если же, по стечению обстоятельств, она просто приехала отдохнуть к морю, а такое с ними тоже бывает, все-таки люди, а не роботы, то разойдутся миром.
А ведь всю цепочку можно было легко проследить от неё. Сыч сжал руль, потом несколько раз ударил по нему кулаками. Злость и отчаяние требовали выхода. Что ж, придётся полагаться только на свой нюх. Киллер завёл автомобиль и направился к городу.
Десятая глава
Разумовский стоял, прислонившись к стене возле двери, и сложив руки на груди. Взгляд его изучал мою персону, выискивая что-то, известное только ему одному.
– Ну, я смотрю, кавалер у тебя не особо пылкий. Одежда ещё на месте и помада не размазана. Ждал до комфортных условий?
– Тебе какое дело?
Я демонстрировала холодное презрение. По-крайней, мере очень старалась. Выходило, честно говоря, так себе.
– Мне-то? Никакого. Только я бы трахнул такую горячую девочку прямо в машине. Уж очень ты сегодня, милая, возбуждающе хороша. Мысли рождаются исключительно похабные и порнографические.
Каждое его слово отзывалось внизу живота горячей волной, накатывающей, словно море во время шторма. Это нормально вообще? Он даже не дотронулся, а я уже готова раскорячиться, словно сучка во время течки.
– Как жаль, что наши желания не совпадают.
– Ты уверена, милая?
Разумовский отлип от стены и двинулся в мою сторону. Я попятилась назад, совершенно не собираясь позволять своему расшалившемуся либидо взять верх над здравым смыслом. Иначе эта эпопея с сердечными страданиями не закончится никогда. А резать надо, по живому, чтоб начать, наконец, существовать в ладу с собой, нормально. Сомнительное определение для моей персоны, но Сашу из жизни вычеркнуть пора однозначно.
Однако у Разумовского, похоже, на этот счёт были совсем другие планы. Я отскочила в сторону, стараясь, чтоб между нами оказался большой кожаный диван, стоявший посредине гостиной, а он, рванул с места, перепрыгнув через мешающую добраться до меня мебель, словно элитный скаковой рысак. Я метнулась к спальне, собираясь закрыться в комнате, пока этот волнующий мой организм индивид не свалит восвояси, он бросился наперерез, ухватил меня за шею, а затем прижал к стене, вставив между ног колено и фиксируя мои запястья над головой своими сильными руками. Накачался, гад, мне на беду. Не вырвешься. Я пыталась освободить хоть одну конечность, чтоб либо вцепиться в его красивую рожу, либо засадить со всей дури в самое нежное место любого мужика. В итоге получалось, что мои подергивания приводили к активному трению между нашими телами.
– Мммм, милая, это крайне сексуальная игра. Она возбуждает меня ещё больше.
Я застыла, чувствуя весьма даже заметный результат своих действий, который теперь откровенно упирался мне между ног. Боже мой, я хотела его с неменьшей силой, о чем доподлинно сообщали мои безобразно намокшие трусики.