Александр пожал плечами. Дживан пересек предбанник, вошел в комнату. Солонина прошагал следом, вытащив из кармана упаковки бинтов. Обычные аптечные бинты в коричневой бумаге с красным крестом, такие были в лечебном корпусе на полке. Он заставил Александра сесть на край кровати и положить руки на табуретку. Подчиняясь, Александр не мог отогнать дурацкую мысль, что ему сейчас переломают пальцы, даже зажмурился. Но сказанное оказалось правдой, повязки Солонина накладывал профессионально и четко, Александр даже заподозрил у него медицинское образование или очень хорошие курсы оказания первой помощи.
Или огромный опыт.
На руках быстро образовались две варежки, оставляющие свободными только большие пальцы. Развязать случайно концы бинта, охватывающие запястья, было невозможно, да и специально пришлось бы разве что разрезать, до того маленькими и тугими были узлы, ногтями и зубами не возьмешь. Карандаш в такой руке тоже не удержишь, не говоря о стержне.
Все это время Дживан смотрел то на часы, то в окно, стоя к кровати вполоборота.
— А знаете, Александр Дмитриевич, — вдруг сказал он, не меняя позы, — у милейшей Нины Ивановны на территории санатория имеются чрезвычайные полномочия. Расспросите ее при случае, как они ей достались и в чем заключаются, уверяю вас, это будет захватывающая история.
— Судя по вашей интонации, история должна в корне подорвать мое к ней отношение, — ответил Александр. — Не стану.
— Дело ваше.
Дживан развернулся от окна в комнату и оценивающим взглядом посмотрел на проделанную работу. Солонина распихал остатки бинта по карманам и стоял у двери, без эмоций наблюдая за тем, как Александр пытается подложить под спину подушку. Делать это с повязками было неудобно. Дживан сочувственно кивнул.
— Потерпите, недолго осталось.
— Сколько? — наобум спросил Александр.
Тот снова взглянул на собственную кисть с пристегнутым к ней модным циферблатом.
— Думаю, где-то полтора-два часа, — оптимистично сказал он. — Но вы не переживайте, мой коллега поможет вам скоротать время, а там уже и ваша компания составится.
По лицу Солонины нельзя было сказать, что его обрадовало решение Дживана. Он дернул ртом, размашисто вернулся к табуретке у кровати, взял ее и с демонстративным грохотом поставил прямо в дверном проеме. Уселся сверху и отвернулся лицом к предбаннику. Александр его понимал — он же не охранник и не вахтер. Бесцветному это дело было привычно, но того явно куда-то отослали.
— Отдыхайте, Александр Дмитриевич, — попрощался Дживан, перешагивая через ногу Солонины, который не подумал посторониться. — По-дружески советую. Силы вам еще понадобятся.
Александр не стал отвечать, просто прикрыл глаза и несколько раз медленно вдохнул и выдохнул. Сквозь ресницы он видел, что Солонина изменил положение на табуретке, прислонился спиной к стене — сидеть без опоры было неудобно. Тем более, если впереди два часа. С кровати хорошо просматривался его профиль, острый, крючконосый, с недовольно выступающим подбородком.
— Мне жаль, — сказал он просто для того, чтобы обозначить свое отношение к событиям.
Солонина дернул плечом — не то принял извинения, не то показал, что любые разговоры его раздражают. Залез в карман за сигаретами, достал пачку и заглянул внутрь. После этого с сомнением посмотрел на Александра.
— Не курите, конечно? — сварливо спросил он.
— Почему? Знаете что, дайте и мне. Я сейчас свои не достану.
Солонина вытащил из мятой пачки сигарету, подкурил от своей, принес к кровати и неловко подержал, пока Александр не сжал ее свободными большими пальцами рук с двух сторон. После этого он вернулся на свою табуретку, уперся локтями в колени и ожесточенно затянулся. Дым из предбанника никуда не вытягивало, поэтому очень скоро фигура Солонины окуталась туманным сгустком, в котором только угадывались человеческие очертания.
— Как это все происходит? — спросил сгусток Александр.
Туман дрогнул, вынырнуло лицо.
— Вы о чем?
— О гасителях, — пояснил Александр. — Что они, сразу с порога прямо…
Он замолчал, не зная, как описать процесс, которого никогда в жизни не видел и о котором даже не слышал до сегодняшнего дня.
— Нет, — через минуту отозвался Солонина. — Не так это все. То есть и так бывает, но чаще по-другому. Через некоторое время только. Для этого дела настройка нужна.