Чтобы дышать под водой, пользовались и другим способом. Некоторые племена славян, прячась от врага, брали в рот срезанный и очищенный внутри стебель тростника и, ухватившись ногами за водоросли, терпеливо, часами высиживали под водой, дыша через тростниковую трубку, пока не проходила опасность.
Знаменитому ученому XII столетия Роджеру Бэкону, на много веков опередившему своей творческой мыслью современный ему уровень научно-технических знаний, приписывается изобретение водолазного колокола.
Но как далеко все это от рыбы, которая плавает, где хочет, и от птицы, не знающей границ для своего полета! И рыба и птица свободны, а колокол, водолаз и подводная камера в плену своих тросов, кабелей, цепей и шлангов.
О первых робких попытках плавания под водой мы, как это ни странно, читаем в рассказе французского иезуита Фурнье, где описывается быт запорожских казаков. Это описание первой «подводной лодки» приведено в статье лейтенанта Монжери и напечатано во французском морском журнале за 1820 год. Запорожские казаки, засевшие в своей неприступной Сечи на острове Хортице, чуть пониже нынешней плотины Днепрогэса, издавна славились своей выдумкой и военными хитростями. Это они умели часами отсиживаться от врага, с головой спрятавшись под воду и дыша через тростниковую трубку. Фурнье говорит о каких-то «подводных пирогах», которыми казаки пользовались в своих набегах. По всей вероятности техника здесь была очень примитивна. Челнок или легкая осмоленная лодка перевертывалась вверх дном, причем к бортам ее для лучшего погружения подвязывались камни или мешки с песком. Оставшегося под дном лодки воздуха было достаточно, чтобы под ее прикрытием несколько человек могли незаметно подобраться по неглубокому месту к ничего не подозревающему врагу.
Кое-какие намеки на возможность постройки подводного судна мы находим в трактате Готейфеля «Искусство дышать под водой», изданном в Испании в 1692 году. Однако первым настоящим судном, которое могло передвигаться под водой, надо признать изобретение голландского ученого Корнелия Ван-Дреббеля (1572–1634), построившего в 1602 году в Лондоне деревянную закрытую лодку На пятнадцать человек команды, приводившуюся в движение особыми веслами. По описанию современников лодка эта могла довольно продолжительное время оставаться под водой, при чем для освежения воздуха Ван-Дреббель пользовался каким-то изобретенным им составом. Секрет состава изобретатель никому не передал, но можно думать, что это был сжатый воздух; Готфейль, описавший лодку Ван-Дреббеля, полагает, что никакого особого вещества он не изобрел, а лишь применил вентилятор.
В 1632 году некий Ричард Норвуд получил патент на изобретенную им подводную лодку, на которой можно будто бы опускаться на значительную глубину.
В 1634 году вышла в свет интереснейшая книга Мерсенья — философа, математика и изобретателя. Книга называлась «Гидравлические явления» и содержала ряд поразительно верных замечаний и прямо пророческих предсказаний о правильном устройстве подводных лодок.
Эпоха середины XVII века, богатая морскими войнами, толкала изобретательскую мысль на поиски нового оружия, годного для морского боя.
В 1653 году, в Голландии, в городе Роттердаме, инженером Соном была спроектирована и построена деревянная лодка в 20 метров длиной. Лодка должна была передвигаться при помощи гребных колес силой пружины, которой, по уверению изобретателя, должно было хватить на восемь (!) часов. Автор-строитель лодки вообще слишком увлекался своим детищем: он уверял, что на такой лодке он может пересечь океан, не боясь ни пуль, ни неприятельских ядер… Он ошибся ровно на 262 года, так как только в 1915 году германской подводной лодке удалось впервые совершить плавание из Европы в Нью-Иорк. Первое же испытание доказало полнейшую неосновательность подобных увлечений новым родом морского оружия.
Денис Папин, знаменитый ученый и изобретатель первого парохода и паровой машины, не признанный своими современниками, тоже отдал дань увлечению подводными лодками. В его лодке, напоминавшей собою вертикально плавающее яйцо, впервые был применен сжатый воздух и груз в нижней части, но и эта попытка не дала серьезных результатов.
Совсем недавно, вначале 1936 года, в старых делах бывшего Морского министерства, хранившихся в ленинградском Центральном историческом архиве, найден указ Петра I, где предлагается отослать в дворцовую канцелярию крестьянина Ефима Никонова «для пробы потайного судна Морель для хождения под водой». «Морель», очевидно, — название, данное судну изобретателем. В бумагах найдено также краткое указание, что «проба в действие не произошла». Неясно: не состоялось ли само испытание или лодка не оправдала возлагавшихся на нее надежд. Остался ли жив изобретатель, не велено ли было его, как незадолго до этого одного незадачливого московского изобретателя летательного аппарата, — «бить с батогами нещадно»?
Как бы то ни было, из далекого прошлого до нас дошла весть, что какой-то крепостной изобретатель Ефим Никонов пытался, как мог, разрешить одну из труднейших технических проблем нашей эпохи.
Изучая историю техники подводного плавания, мы еще раз убеждаемся, что новая идея, если она не будет иметь под собой достаточно твердой технической базы и не будет вызвана к жизни социально-экономическими требованиями своей эпохи, никогда не получит полного и успешного воплощения.
К концу XVIII столетия техника подводного дела уже имела некоторый опыт с водолазными колоколами и аппаратами. Мечта свободно плыть под водой снова овладела изобретательской мыслью. Английский механик Дей из города Ярмута выстроил в 1772 году деревянное подводное судно водоизмещением около тридцати тонн, но при первых же испытаниях оно погрузилось на большую глубину, чем мог выдержать слабый корпус подлодки, и погибло со всем своим экипажем. Это были первые жертвы подводного плавания — первые, но далеко не последние…
В это же время, в 1775 году, в Северо-Американкой республике, только-что освободившейся от английского владычества, молодой уроженец Коннектикута — Бюшнель (1742–1826), талантливый механик и инженер, заканчивает сооружение своей подводной лодки, в которой учтен весь опыт предыдущих изобретателей. Лодка Бюшнеля очень мало напоминает наши иглообразные стройные подводные лодки. Она похожа скорей на гигантский экземпляр черепахи с Галапагосских островов, — ее так и назвали «Черепаха». Корпус ее состоял из двух чечевицеобразных железных половинок, прочно свинченных между собой болтами и прокладками. Входной люк был устроен в верхней части и закрывался медным колпаком, завинчивавшимся изнутри. В колпаке были вделаны три прочных окошка с медной решеткой. В нижней части лодки находился свинцовый баласт и подвижной груз, которым можно было изменять равновесие лодки. Над баластом помещалась камера для воды, впуск который регулировался вентилем (1). Погружение лодки достигалось впуском воды, а для ее облегчения и под’ема служил особый насос (2), выкачивающий воду наружу. Погружение достигалось также вертикальным винтом (3), приводимым в движение ручным приводом. Другой винт (7) с горизонтальной осью толкал лодку вперед или назад, причем маневрирование самой лодки достигалось рулем (4). Самым трудным был вопрос о снабжении экипажа воздухом для дыхания. Обмен воздуха достигался в лодке Бюшнеля посредством двух трубок (5), выпущенных над поверхностью воды. Посредством маленького ручного вентилятора (6) испорченный углекислотой воздух высасывался со дна лодки, а свежий — сам поступал через другой патрубок в верхнюю ее часть. Лодка была впервые снабжена манометром оригинального устройства с фосфоресцирующим поплавком-указателем и компасом. Бюшнель первый отказался от старых форм движущегося механизма — от весел и колеса с лопатками, заменив их совершенно новой конструкцией гребного винта, который войдет в технику судостроения лишь через семьдесят лет.