Бюшнель впервые применил интересное приспособление для быстрого поднятия подлодки на поверхность воды в случае аварии. В нижней части, под днищем лодки, он подвесил свинцовый груз, который можно было легко сбросить изнутри. Освободившись от груза, лодка становилась легче веса вытесняемой ею воды и быстро всплывала.
Лодка Бюшнеля имела все данные для успешного плавания под водой. И впоследствии она их неплохо оправдала. Бюшнель строил свою лодку для чисто военных целей: его «Черепаха» должна была не только плавать, но и кусать. В задней части лодки над рулем (4) Бюшнель укрепил на двух рычагах медную камеру (8) с порохом — первую подводную мину. Но, чтобы взорвать ею неприятельский корабль, командиру (он же и минер, он же и весь экипаж) бюшнелевской подлодки надо было произвести целый ряд почти акробатических упражнений:
освободить мину от удерживающих ее винтов, дернуть за шнур, который приводит в движение спрятанный в ней часовой механизм, рассчитанный на производство взрыва через полчаса,
просверлить посредством особого бурава в дне вражеского корабля отверстие для прикрепления мины,
прикрепить мину ко дну корабля,
самому отойти на безопасное расстояние.
В 1776 году начинается война между английскими колониями Северной Америки и их бывшей метрополией — Англией.
Английский флот наносит серьезное поражение американскому. Бюшнель предлагает свои услуги американскому адмиралу Парсону. Предложение принимается, и в помощь изобретателю командируют трех волонтеров. Надо быть героем или кандидатом в самоубийцы, чтобы рискнуть атаковать на медной посудине Бюшнеля великолепные трехпалубные английские крейсера. И все-таки один из волонтеров, Эзра Ли, рискнул сделать это. В темную февральскую ночь 1777 года Ли удалось незаметно подойти к английской эскадре, стоявшей на рейде Нью-Йорка. Но тщетно пытался Ли, согласно инструкции, пробуравить в дне неприятельского корабля отверстие; дно, увы, оказалось обшитым медными листами. Бур только скользил по его гладкой поверхности, заставляя отскакивать легкую лодку. Ночь уже на исходе… Крейсер делает неожиданный поворот. Ли пытается снова подойти к кораблю, но вахтенный заметил башенку «Черепахи». Тревожный сигнал. Слухи о каких-то выдумках американцев уже дошли до английского флота. Поэтому таинственный самодвижущийся предмет сразу получает в глазах английских моряков достаточно зловещее значение. «Игл» («Орел») — таково название первого в истории судна, подвергшегося нападению первой военной подлодки, — открывает бешеный огонь по лодке Бюшнеля. Бой «Орла» с «Черепахой»… Со всех сторон к атакуемой лодке устремляются английские катера. Один удар багром о тонкую обшивку и лодка на дне. Но в последний момент Ли приходит удачная мысль избавиться от стесняющей его мины и взорвать ее наудачу. Мина взрывается у самого борта одного английского корабля и производит в неприятельском флоте страшную панику, так как в каждом пловучем обломке англичанам мерещится новый коварный и неуловимый враг… Ли тем временем благополучно добирается до безопасного места. Против всякого ожидания, «Черепаха» блестяще выдержала первую пробу.
Вторая попытка Ли взорвать английский фрегат в устье Северной реки тоже кончилась неудачей. Не больше успеха имел рейд самого Бюшнеля в 1777 году, когда он попробовал атаковать английский корабль «Цербер» у Коннектикута. Этому же смелому и остроумному изобретателю принадлежит первенство (довольно печального свойства) применения пловучих мин. Пользуясь своей подводной лодкой, Бюшнель разбросал на пути следования британской эскадры несколько таких мин (конструкция их нам неизвестна). Англичане, перепугавшись, начали, к великой потехе неприятеля, расстреливать прыгающие на волнах «дьявольские боченки». Стрельба эта продолжалась несколько часов подряд.
Идея Бюшнеля пустила глубокие ростки во Франции, которая не могла одолеть могущественный английский флот. Начинался дележ далеких колоний, снабжавших сырьем развивающуюся молодую промышленность обеих стран. Паровая машина Уатта разрешила, наконец, назревшую проблему — как приводить в движение недавно появившиеся прядильные и ткацкие станки. Но хлопок и шелковое сырье привозились из далеких колоний. Оттуда же текли потоки товаров, которых недоставало Европе. Стародавняя борьба между Англией и Францией за морские пути, за владычество на море приобрела к концу XVIII столетия особую остроту. Франции, стране более слабой на море, необходимо было новое могущественное оружие для борьбы со своим вековечным врагом.
На свет появляются десятки проектов, больше, однако, фантастических, чем реальных. К последним можно отнести проект Богенэ (1780), Силлан де Вольмера и Армана Мезиера (1795).
Проект Вольмера остался лишь на бумаге, но он имел некоторые особенности, позднее использованные Фультоном. Длина вольмеровской лодки была 18 метров, при диаметре около 5 метров. В погруженом состоянии она должна была приводиться в движение веслами, а в надводном положении — при помощи парусов, укрепленных на складной мачте с шарнирами.
Проект Мезиера значительно опережал свое время— достаточно сказать, что ее автор предлагал в качестве двигателя паровую машину с гребными винтами…
В сентябре 1 796 года некий гражданин Кастера подал морскому министру Французской республики докладную записку с предложением построить подводную лодку для набегов на вражеские берега и для разрушения британского флота.
Нет сомнения, что Фультону, основательно изучившему всю современную ему литературу по этим вопросам, были известны большинство прежних проектов подводных лодок. Знал он также и попытки их осуществления. Особенно хорошо изучил он устройство подводной лодки Бюшнеля и Силлан де Вольмера; в своем проекте он повторяет некоторые детали, взятые у этих изобретателей.
Роясь в архивах, Роберт Фультон натолкнулся на любопытный документ, относящийся к истории борьбы Англии с Франко-Испанским союзом в 1782 году. В документе излагался эпизод осады Гибралтара французами. Англия уже тогда учла огромное стратегическое значение этой одинокой скалы, стерегущей вход в Средиземное море. Тридцатитрехтысячная армия союзников под командой Крильона, успешно тесня англичан на суше, думала так же легко справиться и с малочисленным гарнизоном Гибралтара, имевшим не больше семи тысяч бойцов. Гибралтарская твердыня считалась, и сейчас считается, неприступной со стороны суши. По ее почти отвесным склонам невозможно взобраться никакому отряду. Поэтому осаждающие возлагали всю надежду на особые пловучие батареи, изобретенные французским инженером д’Арсоном. Они состояли из кораблей, лишенных мачт и покрытых несколькими слоями пробки и сырого песку. Сверху имелась плоская крыша из гладких шкур, от которых, по расчету изобретателя, должны были рикошетом отскакивать неприятельские ядра и пули. Бока пловучих понтонов были покрыты толстыми, связанными между собой бревнами, защищавшими батарею тяжелых орудий. Десять больших кораблей были превращены в такие пловучие бастионы. Их сто сорок две пушки должны были разгромить английские укрепления и открыть дорогу французскому десанту.
Но, как утверждают артиллеристы, нет такой брони, против которой не нашлось бы снаряда, готового ее сокрушить. Англичане сумели противопоставить пловучим крепостям д’Арсона раскаленные на огне чугунные ядра. Все их батареи были снабжены жаровнями и очагами для изготовления «жареного картофеля», — так английские солдаты прозвали снаряды нового типа. В одну из темных сентябрьских ночей французская эскадра, взяв на буксир понтоны с орудиями, вышла из Алжезираса. Ожесточенный артиллерийский поединок длился все утро и весь следующий день до позднего вечера. Заякоренные батареи держались отлично. Но вечером несколько раскаленных ядер пробили крышу одного из понтонов и произвели в нем пожар, несмотря на то, что команда употребила все усилия, чтоб предотвратить его. Скоро запылал флагманский корабль французского флота. К утру восемь батарей из десяти были в огне. Девятая взлетела на воздух, а десятую подожгли англичане.