Впрочем, слезы, пот и кровь давно уже смыты временем с холодных камней, а пирамиды «еще и теперь простирают гордые выси свои вверх до Плеяд золотых». Воистину потрясающие памятники гения и злодейства!
Хиросима, превращенная в кладбище, тоже «материализованный замысел», тоже «отпечаток» цивилизации, который дает определенное представление об уровне научно-технического прогресса в стране, чьи правители в одно мгновение заложили исполинскую гробницу, дабы показать всему миру, на что они способны…
«Всякое изобретение должно оцениваться не только с точки зрения принципиальных возможностей его осуществления, но также с точки зрения того, как это изобретение может служить человеку», — призывал Н. Винер, как бы давая понять: розовые очки детски непосредственного (но и детски наивного) изумления и восхищения не такая уж безобидная штука, если на их увеличительные стекла не нанесена шкала человеческих ценностей.
Можно понять впечатление, произведенное взрывом первой атомной бомбы на ее испытателей. «Драматическая сцена внутри убежища не поддается описанию, — вспоминает американский генерал Фаррелл, находившийся на полигоне Аламогордо 16 июля 1945 года. — Было вызвано к жизни нечто колоссальное и нечто новое, что, пожалуй, окажется неизмеримо важнее открытия электричества или любого другого из великих открытий, оказавших сильное влияние на наше существование. Эффект действия этих сил вполне можно назвать беспрецедентным, грандиозным, прекрасным и ужасающим».
Можно понять растроганных ученых и военных (впрочем, кое-кто из них сразу же оправился от умиления: «У нас есть средство обеспечить быстрое окончание войны»; добавим: войны, которая и без того была бы вскоре выиграна). Понять можно, но простить?!
«Ослепительная зеленоватая вспышка, взрыв, сознание подавлено, и в следующий момент все загорается. Миг — и с людей свалилась вспыхнувшая одежда, вздулись руки, лицо, грудь, лопаются багровые волдыри, и лохмотья кожи сползают на землю. Оглушенные и обожженные люди, обезумев, сбились ревущей толпой и слепо тычутся, ища выхода…» Таким запечатлелся хиросимский ад в памяти его очевидцев.
Но есть люди, которые весьма своеобразно усвоили уроки истории. «Бумажный тигр страшен только с виду» — эти слова Мао, сказанные некогда об атомном оружии, пекинская пропаганда твердит как заклинание. Как ни кощунственно звучит «утешение» того же Мао на случай новой мировой бойни, оно тоже повторяется во всеуслышание: «Если во время войны погибнет половина человечества, это не имеет значения. Не страшно, если останется и треть населения. Через сколько-то лет население снова увеличится… Если действительно разразится атомная война, не так уж это плохо». Дескать, перед народами открывается перспектива построить «в тысячу раз более высокую цивилизацию». Построить на костях миллиардов…
Советские люди знают, что такое война, и их не надо агитировать за самоочевидное для нас веление времени, сжато выраженное в словах «мирное сосуществование». Но, оказывается, не всем еще ясно, какими она чревата бедствиями. Тем более термоядерная, с радиоактивным заражением среды, которое смертельно опасно и для выживших: их будет ожидать медленная агония, постепенное вырождение…
Отец американской водородной бомбы Э. Теллер деловито прикинул: убийство одного вражеского солдата по нынешнему курсу обходилось Цезарю в 75 центов, Наполеону — в 3 тысячи долларов, Гитлеру — в 50 тысяч долларов, а при термоядерном «блицкриге» обошлось бы дешевле, чем даже Цезарю… Чтобы оценивать КПД мегатонных зарядов, введен даже новый масштаб измерения — в «мегатрупах» (миллионах убитых).
Тоже «прогресс»! Одна из сторон пресловутой «тройственной революции». Тоже нечто эффектное и эффективное. Только это оружие. Орудие разрушения, а не созидания.
«Самое важное — понять, что выгоды от использования науки на благо людей столь колоссальны, что по сравнению с ними все споры, из-за которых в прошлом велись войны, совершенно бессмысленны, — доказывал с цифрами в руках английский ученый-марксист Д. Бернал в своей книге „Мир без войны“. — Богатство, которое теперь может стать для нас доступным благодаря применению уже известных нам достижений науки, гораздо больше всего того, что можно получить завоеванием самых плодородных территорий или безраздельным господством над источниками сырья, нефти и угля».