Хик-Хик спрятался за толстым деревом, чей ствол покрывали лишайники и бархатистый мох. Он отважился выйти из своего укрытия, только когда стало тихо, и осторожно двинулся вперед по следу из сломанных веток и примятых кустов. И увидел их.
Кривой стоял на своих пяти или шести коленях, обессиленный, – его длинные руки безжизненно обвисли, туловище накренилось. Мертвый медведь лежал перед ним. Повернув голову, Кривой устремил на хозяина взгляд своего единственного глаза. Хик-Хик заглянул вглубь маленького желтого ока, но не увидел там ничего – ни радости победы, ни ожидания благодарности. На лице гриба по-прежнему застыла гримаса обиженного, бесконечно печального ребенка. Кривой был ранен: в тот день на мягкой части его головы отпечатался след четырех когтей. Но медведю не поздоровилось, совсем не поздоровилось.
Пальцы гриба, подобно ножницам, разрезали мохнатую шкуру. Но больше всего досталось пасти. Гриб разорвал ее, и сломанные челюсти животного были уродливо распахнуты. Хик-Хик неуверенно приблизился к трупу зверя и потыкал его веткой, как ребенок, впервые прикоснувшийся к морской волне, пока не убедился, что медведь мертв, бесповоротно мертв.
В это трудно было поверить: треклятый гриб убил медведя! Хик-Хик посмотрел на Кривого другими глазами, лицо его выражало крайнее удивление.
– Товарищ Кривой! – воскликнул он. – Ты спас мне жизнь!
И человек, искренне разволновавшись, впервые обнял чудовище, прижав свое тело к его цилиндрическому тулову и не обращая внимания на то, что руки и рукава пальто пачкает жирная слизь, покрывавшая кожу Кривого.
Пока тянулась зима, сидя взаперти в пещере, Хик-Хик не понял самого главного, и теперь у него раскрылись глаза. Дело ясное: гигантский гриб находится у него в услужении, охраняет его и даже убивает медведей, когда того требуют обстоятельства. Ему, Хик-Хику, простому городскому дебоширу, досталась безраздельная власть над существом, обладавшим чудовищной силой, и оно слепо ему подчинялось. И тут Хик-Хик наконец понял: именно этого и искал с таким усердием Касиан. Управление покорными и разрушительными силами и есть Власть. Власть!
Однако Хик-Хик сильно отличался от Касиана. Он верил в Идеал анархистов, а потому Власть сама по себе не являлась его целью. Когда мертвый медведь лежал у его ног, наш герой решил, что гриб может стать отличным борцом за дело революции, и даже рассердился на свою недогадливость: как эта мысль сразу не пришла ему в голову? Небольшой отряд таких товарищей мог помочь пролетариату продвинуться вперед на пути революции гораздо больше, чем тысячи речей. Природа бок о бок с Идеалом – как раз то, что нужно. Это пробудит рабочие массы всего мира: от Лиссабона до Шанхая.
Вдохновленный этой идеей, Хик-Хик направился к тому месту, где однажды ночью появился Кривой. Тогда он стоял рядом с тремя грибами, которые по-прежнему возвышались на горном склоне. Слабые лучи солнца пробивались сквозь ветки деревьев и озаряли стоявшие навытяжку грибы. Что именно произошло той ночью? Бедняга точно не помнил, ибо был пьян. Хик-Хик напряг память: сначала он вонзил нож в голову гриба, в самую середину. А раз так, это означает, что гриб вылезет из земли, если нанести удар в середину шляпки.
Хик-Хик сжал кулак и треснул ближайший гриб по голове.
Никакого эффекта.
Разочаровавшись, он попытал удачу с остальными двумя.
– Ну, давай же, давай! – обращался он к невидимому собеседнику, желая от всего сердца повторения фокуса. Один гриб – это хорошо, но четыре – гораздо лучше.
Увы. Напрасно ждал Хик-Хик, что земля задрожит, а грибы зашевелятся и выскочат из земли. Ничего подобного.
– Черт! – выругался он.
Почему раньше получилось, а теперь – нет? Разумного ответа найти не удавалось, и бедняга разозлился, как мальчишка, у которого отобрали игрушку. Хочу еще три гриба, хочу и все тут! И он изо всех сил стал колотить по шляпке самый маленький гриб. Нанося удар за ударом, он думал о медведе: о нападении медведя, о медвежьей пасти, о том страхе, который он испытал, убегая от медведя. Ему нужны были новые грибы, чтобы защищаться от хищников и раздувать пожар анархистской революции!
Ничего не вышло. Бесконечно разочарованный Хик-Хик побрел вниз по склону в сопровождении Кривого, гневно раздувая ноздри, словно бык.