– Завтра он снова придет, – молвил «господин Бернкастель», раскладывая продукты по нижним полкам холодильника.
– Завтра снова откажите ему, – ответила девочка-произведение, морщась над журналом на португальском.
Он закрыл холодильник и проверил шкаф, где хранилась питьевая вода.
– Могу я дать вам совет?
– Как советник госпожи-старшего-председателя?
– Не как советник госпожи-старшего-председателя.
Девочка-произведение выдохнула и отложила журнал, который сегодня понимала хуже, чем вчера, а через неделю перестанет понимать вовсе.
– У него отношения не с вами, а с надеждой увидеть вас. Если цель отказов – положить им конец, возможно, вам стоит пересмотреть стратегию.
Девочка-произведение поставила руку на поручень кресла, в котором сидела, прикрыла ладонью глаза. Подлокотник из податливого медицинского материала, с эффектом памяти и крохотным дисплеем, показывающим уровень заряда – современные инвалидные кресла, оказывается, такие энергожоры, – неуловимо промялся по форме ее локтя.
– Через десять дней, – наконец молвила она. – Я хочу иметь возможность хотя бы встать и уйти в дальний угол.
«Господин Бернкастель» кивнул. «Господин Бернкастель» разбирался в человеческих надеждах как в разновидности оружия.
Через десять дней, поглядев на часы, четверть-мальчик впервые оставил место своего неподвижного ожидания. В поисках «господина Бернкастеля» мальчик проверил смотровую площадку, повторил в обратном направлении его ежевечерний путь и, решив, что «господин Бернкастель» не станет заниматься тем же, не обнаружив своего маленького визави на привычном месте, развернулся в обратную сторону. Тогда же услышал со спины:
– Прошу прощения. Планы изменились.
Спустившись по лестнице, «господин Бернкастель» добавил:
– Ваши тоже, Михаэль.
Через десять дней и пятнадцать минут «господин Бернкастель» открыл белую дверь в конце белого коридора, но порога не переступил. Четверть-мальчик зашел один и увидел миленько обставленную комнату девочки-произведения, сочетанием дополняющих друг друга интерьеров напоминавшую квартиру, только без стен.
Девочка-произведение сидела в кресле, уже обычном, сцепив руки на груди, в той части квартиры-комнаты, которую за месяц, десять дней и пятнадцать минут привыкла считать гостиной.
– Не думал, что здесь будет так уютно, – сказал мальчик вместо приветствия, разглядывая предметы слева и справа от девочки. – Ты вроде как в тюрьме.
– Я же не серийный убийца.
Мальчик рассмеялся:
– Это смотря откуда начинать считать серию.
Девочка не нашлась что возразить. Она не ожидала, что мальчик, пусть и с улыбкой, так быстро перейдет к той части своего визита, что обещала больше всего неловкостей, молчания и ничего не меняющих объяснений.
– Я… – наконец молвила она. – Мне жаль.
– Все в порядке.
– Я про маму Кристы. Бернкастель сказал…
Он кивнул, перебивая ее не столько словами, сколько этой странной, нетающей улыбкой.
– У каждого своя оптимизирующая функция, Ариадна, – и, спохватившись, он уточнил: – Я же могу продолжать тебя так называть?
Девочка пожала плечами.
– Мы больше не увидимся. Так что как хочешь.
Мальчик кивнул и на это. Он, кажись, все время слышал не только то, что слышал.
Девочке стало легче, когда мальчик отвернулся и прошел в ту часть места ее заключения, что месяц, десять дней и восемнадцать минут заменяла ей кухню.
– Крис в порядке, – неожиданно продолжил мальчик. – Она сейчас живет у отца. Правда, сам он уехал из страны, как только разобрался с гибелью мамы, выплатами и всем остальным. Со слов господина Бернкастеля, в расчетах лапласов нет вероятности, в которой он захочет вернуться к работе в Эс-Эйте.
До того девочка-произведение думала, что не хочет знать о внешнем мире. Им с недавних пор стало не по пути. Она дала себе срок и четко следовала графику, привыкая к жизни без межкомнатных стен, периодике, устаревшей на пару месяцев и отключенному от интернета планшету. Но от четверть-мальчика так и веяло изменениями. Благими вестями. Новыми правилами, введенными в том числе из-за нее. Так что, помолчав, она уточнила:
– Значит, Скрижальских заняла место Яна в наблюдательном совете?
– Не-а, – заглянув в холодильник, ответил мальчик. – Мы заняли. Дедал, я имею в виду.
На правах рассказчика: этого поворота не ожидал даже я. Не то чтобы он сильно менял мои планы на будущее наблюдательных советов, но – сам факт. А мальчик, нервно посмеявшись своим мыслям, продолжил:
– Ты не представляешь, как Ольга зажестила. Она выкатила Дедалу список условий и сказала, что не станет Минотавром, пока тот их не выполнит. Про наблюдательный совет было там же. Это чтобы мы могли контролировать, как и для чего они используют атрибуты и не допустить повторения историй с искрами… Ну и с Хольдом и близнецами, понятное дело. Код Тесея затянулся на три недели. Виктор отвечал за переговоры, с Эс-Эйтом тоже. Меня там не было, я все проспал, но, со слов Мару, это была осада двух тысячелетних крепостей.