Мальчик обернулся на ярко освещенные башни, вавилонские столпы его лицемерной цивилизации, что уже пошли невидимыми трещинами, и он (почти) был ни при чем. Мальчик не знал, что видит девочку в одном из бронированных аквамариновых окон. Девочка не думала, что смотрит на мальчика, прислонившись лбом к холодному стеклу.
– Вы убьете меня? – после паузы спросил он.
– Возможно. Но мне не так нравится убивать, как может показаться по голосу.
– Если честно… По голосу кажется, что вы радиоведущий.
Я не лукавил. Я и сам не знал. Я выбрал его, потому что до нее вообще ж не дозвониться. Не то чтобы мне самому нравился этот зазор между его мотивом и ее обстоятельствами, но это лучше, чем ничего. Планировать, как принести человечеству хаос и разрушение (для победы над еще большим хаосом и разрушениями, а не то, что вы подумали, – ну и, самую малость, для уничтожения мирового порядка), на две вероятности все-таки проще, чем на шесть. А там – время покажет. А там…
Змееносец должен будет умереть.
Разумеется, башни слушали нас, но не слышали. С их точки зрения, мальчику нужен был длительный отдых. Сами полюбуйтесь: один на заснеженной площадке, курточка нараспашку, шарфика нет, задает пустоте в смартфоне нелепые вопросы, аж вот такие:
– Я видел, что внутри госпожи М… Но что она такое?
Конечно, я убийца. Я же человек. Но я также художник, военный журналист, мошенник, филантроп, медиевист, кандидат в мастера спорта по биатлону, раз пятнадцать приемный отец, Лев по гороскопу, холерик, мученик, пророк, немного мессия. Видите? Свой парень, у меня куча отличных друзей (кое-кого вы уже знаете) – ребят, честно, я вам понравлюсь. И так как – уверен, вы согласны со мной, – Мишаня заслужил простого человеческого; а он, как и вы, любит спойлеры, да пожирнее, я подумал: а что такого? Почему бы нет?
И выдал сразу к основному сюжету:
– Мир, в котором ты захочешь жить.