– Серьезно? – не выдержала Ольга. – Девять утра.
– У меня стресс. – Куница церемонно вплыла в комнату.
– Пожизненный?
Куница улыбнулась мне и Мару, но особенно ей, протяжным сопряжением взглядов. Затем она оглядела мансарду. Улыбка перешла в энергосберегающий режим.
– Насколько все плохо?
– Семь из десяти, – ответил Мару.
– Двенадцать, – процедила Ольга.
– Семь и три четверти? – без надежды предложил он.
– А это уже восемь, – понимающе кивнула Куница. – Полагаю, Дедал назвал преемника? Ввел код Тесея на время непоняток с Минотавром? Все как обычно?
Ольга молча прожигала взглядом обивку кресла.
– Значит, ты… Ох, конечно ты. А кто же еще…
– Это ничего не значит. Простая формальность. На случай, если придется принимать какие-то решения или…
Куница вздохнула:
– Придется, дорогая. Всегда приходилось.
Мару тут же поспешил сбить градус драмы обратно до восьми:
– На деле, код Тесея – это даже хорошо. Да, Дедалу неважно, вернем мы старого Минотавра или ты станешь новым – главное, чтобы тот всегда был в лабиринте. Но сейчас он хотя бы замечает нас. То есть – вас. Преемников. Отвечает на какие-то технические вопросы. Учитывая обычную политику невмешательства, это апогей сотрудничества.
– В знак которого он направо и налево раздает оружие, – фыркнула Ольга.
– Что поделать, – насмешливо развел руками Мару, – у Дедала старомодные способы борьбы с интервенцией.
– Не только с ней, – Куница скользнула по мне таким красноречивым взглядом, что я поспешил затупить в окно. – Напомните, мы попросили Дедала не пороть без Минотавра мобилизацию по старой схеме?
– Еще тогда. Он сказал: посмотрим. Не знаю, стоит ли это рассматривать как обещание.
– Самое время ему снова напомнить, что люди стали жить дольше и счастливее.
К красноречивому взгляду присоединился мрачный и украдкой сочувствующий, но я стоически перетерпел их все. Однажды они смогут обойтись без завуалированных разговоров о том, что, умирай Криста двумя днями позже, меня здесь не было бы. Но, похоже, не сегодня.
Куница еще немного постояла у стульев, затем отошла к стене.
– Как он?
– Жив, – ответил Мару. – Ему повезло. Не окажись ты рядом в первые минуты заражения…
Куница поднесла к губам темное, в обрывках марочной фольги горлышко, но не отпила.
– Так вы не слышали выстрел?
Мару с Ольгой переглянулись. Мы с Ариадной – выразительно нет. Я знал, что нужно было рассказать о выстреле, но не понимал, как сделать это, не вывалив все остальное.
– В моем возрасте коридоры утомляют. Я часто хожу насквозь. Вот и ночью… – Куница почесала горлышком кончик носа. – Кто-то стрелял.
– И ты никого не видела? – спросила Ольга не-делающим-выводы голосом.
– Мм… нет. Но и стреляли не в него. Это его добило бы.
Разблокировав планшет, Мару начал быстро что-то набирать. Не цифры – текст. Ладные, длинные строчки. Куница тоже заметила, привалилась к стене.
– А я знаю эту загадку. Как звучит выстрел, который никто не слышал? – Она весело сощурилась. – Как обвинение.
Мару вскинул голову, но возразить не успел.
– Это мой третий Минотавр, родной, – Куница сделала вид, что интересуется лишь ватерлинией красного сухого. – Я знаю, что происходит, когда все собираются с такими лицами.
Ольга стиснула спинку кресла.
– Я извинюсь перед каждым, кто будет незаслуженно оскорблен и обвинен. Но только после того, как мы найдем предателя.
– А дальше? Хорошо, найдем. Может, уже в следующий час, как ты и задумала. Мафия засыпает. Город просыпается. Чудненько. Дальше-то – что? Что ты собираешься делать с этим… предателем?
Ольга подобрала пальцы, плотно сжала губы и, наконец, беспомощно покосилась на Мару.
– Все просто, – продолжила Куница. – Убийц среди нас не осталось. Потому он и жив. Так что, каким бы праведным ни казалось задуманное тобой линчевание, золотце, ты покусишься на две жизни сразу. Умираем мы – гибнут наши контрфункции. Ты готова к этому? – Она вдруг кивнула на Ариадну. – К тому, сколько на самом деле случается жертв, когда предатель загнан в угол.
– И что ты предлагаешь? – примирительно спросил Мару.
– Ничего, – пожала плечами Куница. – Вообще ничего не делать. Отменить собрание, разойтись по делам…
Ольга отшатнулась.
– Нет!
– Почему? Он жив. Думается мне, и не в Минотавре дело. Опять что-то украли, верно? Какую-нибудь искру? Бог с ними. Пусть катятся.
– Из лабиринта один выход… – процедила Ольга. – Феба с Костей…
– Именно, – кивнула Куница. – Сколько народу было бы живо, если бы мы просто отпустили Фебу с Костей.