А сегодня один мальчик из нашего двора решил клюшкой на счёт играть. Ну и мой друг Глеб Парамонов, с которым мы с первого класса за одной партой сидим, тут же ему клюшку и сломал.
Беда ещё состояла в том, что клюшка была не самодельная. Это была настоящая покупная клюшка. Я такую клюшку первый раз в жизни видел. Тот, кто её принёс, сказал, что эта клюшка — для русского хоккея. Внизу она была не прямой и тонкой, как канадская клюшка, а была она изогнутой и толстой. И она казалась такой прочной, что никто не думал, что она сломается, да ещё так быстро.
Ну и тот, кто принёс эту клюшку, в драку полез на Глеба. А когда он полез на Глеба в драку, пришлось мне напомнить, какие у нас тут правила. У нас их все знают. Если ты решил играть клюшкой, а я твою клюшку сломал, то я за неё не отвечаю. Ну, конечно, я за неё не отвечаю, если я сделал это не нарочно. Это у нас такой закон. А то, что Глеб сделал это не нарочно, это все видели.
Ну и, конечно, домой я после этого хоккея сегодня пришёл весь мокрый. И мама была очень недовольна. Мама вообще всегда недовольна, когда я прихожу мокрый. А после хоккея не мокрым быть нельзя. А поскольку после хоккея не мокрым быть не получается, мама не любит, когда я в хоккей играю. Она всё хочет меня на что-нибудь другое переключить.
В прошлом году мама повела меня в бассейн — в секцию плавания записать. Но в бассейне сказали, что она меня очень поздно привела. Тогда мама спросила, а в котором же часу надо приходить. И ей ответили, что они имели в виду совсем другое. Они имели в виду, что олимпийский чемпион из меня уже не получится. Надо гораздо раньше начинать. И сказали маме, что надо приводить ребёнка, когда ему пять лет.
Мама с ними заспорила и попросила записать меня в секцию для начинающих. Но маме ответили, что начинающих у них нет. А когда мама стала настаивать, ей сказали: «Ладно, оставляйте ребёнка. Но если он у нас утонет, мы за это отвечать не будем». Ну и мы тогда ушли оттуда.