После завтрака она убрала грязную посуду и вернулась обратно в столовую. Александр, к удивлению Элизы, никуда не ушел, хотя обычно он не задерживался, сразу отправляясь в кабинет и пропадая там до самого обеда. Значит, он все же настроен говорить.
— Я понимаю, вам не терпится узнать, что случилось, — заговорил он первым. — Присядьте.
Элиза послушно села, не решаясь заговорить. В ее голове роились десятки мыслей, но высказать она могла не больше половины. Пусть Александр говорит сам, раз уж начал.
— Профессор погиб в экспедиции, — объявил он, и Элиза заметила, как он крутил в руках трость, задевая пальцем острый клюв костяного орла. — Мне написал его подопечный. Он приедет через неделю или две, привезет вещи, которые они нашли на раскопках. Даниэль намерен продолжить исследование, которым мы с покойным Гербертом занимались. Из-за болезни ему пришлось уехать в Лондон немного раньше и, как и я, он был поражен, когда узнал о гибели экспедиции. Именно поэтому я и потребовал от вас такой срочности — письмо пришло неделю назад, и я волновался, как бы с ним что не случилось.
— Понятно, — кивнула Элиза. — А почему погиб профессор? И… Что должно случиться с его учеником? Где Лондон, а где Африка…
— Никто не знает, что там произошло. Я смею предположить, Герберт не поделил что-то с местными племенами — в конце концов, раскопки они проводили в древнем храме. Дикари бывают жестоки, когда дело касается таких вещей, — сказал Александр. — А его подопечный… Ученая среда куда более хищная, чем может показаться на первый взгляд. Вещи, которые Даниэль привез с собой, бесценны, и всегда может найтись кто-то, способный ради них совершить ужасное. Надеюсь, я удовлетворил ваше любопытство, Элиза.
— Да, господин, — кивнула она. — Но… У меня есть еще один вопрос, и я еще должна рассказать вам кое о чем.
— Слушаю.
— Я… Я помню, что вчера ушла, так и не закончив с готовкой, — сказала она, чувствуя, как краснеет из-за глупости сказанного. — Но сегодня утром обнаружила, что там все приготовлено и убрано. Не сочтите за грубость, просто…
— Я понимаю ваше удивление, Элиза, — Александр добродушно усмехнулся. Он как будто был рад переводу темы. — Но нас в замке всего двое. В конце концов, я ведь жил как-то до вашего прибытия, поэтому некоторые навыки у меня все-таки есть, хоть с вашими они и не сравнятся. Что еще вы хотели сказать? Я тороплюсь.
— Простите, — она провела по лицу рукой, чтобы хоть как-то убрать с него красноту. — Вчера в городе я случайно услышала, как какие-то люди уговаривают Габриэля в чем-то участвовать, и он после сказал, что именно они распускают все эти дурацкие слухи. И всякие мелочи, будто налоги у нас слишком высокие и все такое, и про вас, будто бы вы замыслили какой-то заговор против короля, и когда сюда придут королевские войска, всем жителям тоже достанется.
— Какая глупость.
— Габриэль говорит, я слишком много переживаю, — продолжила Элиза на одном дыхании, — и что все это ерунда и никто бунтовать не будет, но я просто… Я просто думаю, что вы должны об этом знать, даже если это и ерунда.
— Вы поступили правильно, рассказав об этом, — кивнул Александр. — Но Габриэль по-своему прав: вам лучше об этом не волноваться. Я что-нибудь придумаю, а ваша забота теперь — приготовить все к прибытию гостя. А теперь простите, Элиза, — он взглянул на карманные часы. — Мне нужно идти. Не пугайтесь, если снова услышите лифт.
— Как скажете.
Барон поднялся и, еще раз сверившись с часами, быстрым шагом отправился к выходу. Элиза сидела, задумавшись, но прямо перед тем, как Александр вышел бы из комнаты, она, собравшись с духом, окликнула его.
— Господин барон, — ее голос дрогнул. — Можно еще один вопрос?
— Да, — Александр остановился и слегка обернулся. — Спрашивайте.
— Мы действительно в замке одни?
Слова повисли в воздухе. Александр развернулся полностью и смерил Элизу тяжелым, изучающим взглядом, заставившим ее вздрогнуть. Его лицо на несколько почти незаметных мгновений сделалось жестким и вновь напомнило Элизе хищную птицу, сродни орлу на набалдашнике трости, но это продлилось совсем недолго. Прежде, чем он ответил, Элизе показалось, что голос сначала зазвучал в ее голове.
— Одни, — произнес он медленно. — С чего вы взяли, что это не так?
— Когда вас не было, — ответила Элиза, отводя глаза, не в силах больше выдерживать зрительный контакт, — мне постоянно казалось, что за мной кто-то следит. Наверное, я просто переволновалась.
— Все может быть, — выдохнул он с еле заметным облегчением. — Но будьте уверены, кроме нас с вами здесь больше никого нет.
— Хорошо. Простите, я вас задержала.
— Ничего. Я могу понять ваши страхи, Элиза.
Александр ушел. Элиза легла на стол, слушая удаляющийся ритмичный стук трости по каменному полу. Разговор с бароном успокоил ее и наконец-то внес хоть какую-то ясность, но в глубине души она все равно ощущала недосказанность, что-то казалось неправильным, но она так и не могла понять, что именно.
Она не смела сомневаться в Александре. Что бы ни говорил Клаас, какие непрошенные мысли не приходили ей в голову, Элиза постоянно отгоняла их, напоминая себе свои же собственные слова, сказанные той ночью. Ей не нужно знать ничего лишнего. Ей достаточно знать, что барон по-настоящему заботится о ней, и ее работа — платить тем же, не залезая, куда не просят, и не задавая лишних вопросов, ответ на которые ей все равно не понравится. К тому же, у Элизы и так было много забот — к приезду гостя замок не должен выглядеть, как руины, которые он привык исследовать.
Она не заходила в гостевую комнату с самого первого дня, когда нашла здесь записки Клааса, но с последнего визита ничего не поменялось. Стирая накопившуюся пыль, Элиза пыталась представить, каким был ученик профессора. Барон назвал его юношей — значит, он должен быть примерно таким, как Клаас, может быть, младше на несколько лет. Главное, чтобы характером он не был таким же, как историк — Элиза бы этого просто не выдержала. Она мало что знала об Англии и англичанах, слышала только, что там правила там королева Виктория. С путешественниками, проезжавшими через Альтштадт, она никогда не разговаривала, но, по словам Габриэля, они были похожи друг на друга — очень аккуратные и в словах, и в действиях. Единственное, что ее расстраивало, так это то, что Даниэль мог совсем не знать немецкого, ведь она хотела бы о многом его расспросить.
Он наверняка был очень благородным и уважал покойного профессора, раз решился приехать сюда, чтобы продолжить его дело. Элизе тоже хотелось бы заняться однажды чем-нибудь «таким» — поехать в какую-нибудь экспедицию или сделать открытие. По всему замку она находила научные книги, написанные тяжелым языком, которые она читала по страничке в неделю, но все равно читала, пытаясь разобраться хоть в чем-то, и остатки баронских исследований, будь то записи, которые уже нельзя было разобрать, или разнообразные схемы и рисунки. Александр, должно быть, всю свою жизнь посвятил науке — об этом говорила его обширная библиотека и машинное отделение, за дверью которого беспрерывно что-то гудело. Нужно было быть очень умным, чтобы сначала отстроить такое, а потом и поддерживать, чтобы оно работало спустя столько лет.