Даниэль дернул рычаг, и лифт, узкая железная клетка, стены которой изнутри были обиты белой тканью с вышитыми золотыми лилиями, со скрипом поехал вниз. Элиза стояла, прислонившись к стене, и сжимала в руках грязную записку, написанную, наверное, каким-то куском угля. «Нельзя забывать», — шепнула она себе. Теперь все вставало на свои места — и странные крики, в которых слышалось ее имя, и то, зачем барону столько лепестков дамасской розы, чай с которыми усыплял и заставлял забыть прошедший вечер. Даниэль стоял рядом, сочувственно глядя на нее и ничего не говоря. Наверняка он представлял, какое разочарование она испытывала, но никак не мог поддержать.
— Почему? — спросила Элиза негромко, когда лифт остановился. — Почему так?
— Я не знаю. — Даниэль подал ей руку, помогая перешагнуть зазор между лифтом и полом. — Честное слово, я не знаю. Пойдем. Его держат где-то здесь.
Они оказались в подземной тюрьме, которая якобы давно не использовалась. Несмотря на горящие факелы, здесь было неестественно темно, прямо как в старом хранилище. Элиза вновь вспомнила крик, который слышала позапрошлой ночью, и наконец поняла, кому он принадлежал, и какое окровавленное, изуродованное до неузнаваемости нечто барон назвал мерзостью и приказал унести обратно. У Клааса почти получилось вырваться на свободу, и даже несмотря на то, что она предала его, он искренне хотел спасти ее из проклятого замка.
— Александр сказал, он был шпионом, — произнес Даниэль с горечью, открывая одну из дверей. — Я верил ему. Признаюсь, я верил ему, пока не нашел эту записку. Мне очень жаль, Элиза.
Он открыл камеру и пропустил Элизу вперед, крепко закрывая за собой дверь. Четыре свечи, горевшие по углам каменного стола, были слишком тусклыми, и ей пришлось напрячься, чтобы найти в одном из углов Клааса — но его нигде не было. Обернувшись к Даниэлю, невероятно мрачному, она увидела, как он берет изогнутый нож, исписанный символами, похожий на тот, что она видела в кабинете барона.
— Что происходит? — спросила Элиза севшим от страха голосом. — Где Клаас?!
— В соседней камере, — ответил англичанин. — Не переживай, он тебя услышит. Я сказал ему, что приведу тебя, но ему, кажется, это не понравилось.
— Что ты…
Элиза попятилась, оглядываясь по сторонам и разыскивая что-то, что могло бы служить оружием. В намерениях Даниэля, который шел на нее с ножом, сомневаться больше не приходилось. Обойдя стол по кругу, она заметила только деревянное ведро, стоявшее в углу. Схватив его, Элиза выставила его вперед, надеясь защититься от удара. Даниэль, которого ее попытки сопротивляться выводили из себя, бросился вперед, пытаясь схватить, но Элиза успела отскочить в сторону и ударить его по голове ведром, которое тут же развалилось, оставляя у нее в руках только проржавевшую ручку, но этой заминки ей хватило, чтобы открыть дверь, которую англичанин не догадался запереть, и броситься по коридору.
В панике она не помнила, в какой стороне лифт, поэтому бежала, куда глаза глядят, не успевая даже читать указатели, висевшие над потолком. За своей спиной она слышала рычание и тяжелое дыхание Даниэля. Он был почти в два раза выше и куда сильнее, и было только вопросом времени, когда он ее догонит — но давать ему это время Элиза не собиралась. Заворачивая за очередной угол, она побежала вверх по лестнице, надеясь, что она приведет ее к выходу, но в самом верху чуть не налетела на громадную жуткую фигуру.
Факелы освещали огромную изуродованную образину с развороченной нижней челюстью, которая смотрела на Элизу непонимающим взглядом. Она оглянулась, пытаясь срочно придумать, что делать. Даниэль показался из-за поворота и тоже остановился, глядя то на нее, то на перевязанное ремнями чудовище, которое не нападало, наверное, потому, что признавало в Элизе такую же слугу замка. Переведя взгляд на монстра, Элиза, приготовившись к худшему, схватила его за ремень, пересекавший голую грудь, и с неожиданной силой дернула на себя, взбегая вверх по лестнице и не глядя на то, как чудище с ревом полетело вниз, прямо на Даниэля.
Она бежала и бежала, захлопывая за собой двери, пока не оказалась в смутно знакомом помещении — старом хранилище. За спиной она слышала приближающиеся шаги Даниэля, который, к ее разочарованию, пережил столкновение. Петляя между бочками и ящиками, она наконец выбежала в помещение, в котором видела тогда Клааса, и бросилась к выходу, молясь, чтобы он не был заперт.
Ее молитвы наконец-то были услышаны — дверь в хранилище с легкостью поддалась, и она вылетела в зал, чуть не сбив с ног Александра, проходившего мимо. Спрятавшись за спину барона и вцепившись в его рукав, Элиза осела на колени, пытаясь отдышаться. Ее сердце бешено колотилось, а ободранные ладони и колени горели — пока она бежала, постоянно спотыкалась об разбросанный везде мусор.
— Фройляйн Циммерман! — прогремел барон, поднимая ее на ноги. — Объяснитесь немедленно!
Элиза уткнулась ему в плечо, чувствуя, как по лицу текут слезы. Объяснять ей ничего не пришлось — из хранилища вылетел вооруженный Даниэль, и барону все стало ясно. Прячась за Александра, она с трудом подняла голову, глядя на своего несостоявшегося убийцу — с перекошенным от ярости лицом, запыхавшегося и изодранного. Сжимая в руке нож, он медленно поднялся по лесенке и встал перед бароном.
— Отойди, Александр, — сказал Даниэль тихо, как будто не понимал, кто перед ним находится. — Я должен.
— Закрой свой рот! — она поняла, что впервые видела барона в ярости. Отодвинув Элизу за себя, Александр выхватил у опешившего Даниэля нож из рук и отшвырнул в сторону. — Что ты себе позволяешь?! Ты хоть понимаешь, что творишь?!
— Я все прекрасно понимаю! — выпалил англичанин срывающимся голосом. — Я пытаюсь спасти нас обоих! Чем она лучше всех остальных?!
— Всем, — прорычал барон. — После первого ритуала мы заключили договор, Даниэль. Я пообещал спасти тебя от Тени, а ты поклялся, что будешь исполнять все, что я тебе говорю. Ты забыл об этом?!
— Это ты забыл, — Элиза увидела, что Даниэль плакал. — Ты решил, что жизнь какой-то девки важнее, чем моя! Ты сам сказал, что нам не хватает пленников и придется…
— Достаточно! — рявкнул барон. — Ты нарушил свою часть сделки, Даниэль, и ты явно забыл, что все это происходит из-за тебя. Тень сожрет тебя и наконец успокоится. Герих!
Из темноты хранилища вышло такое же чудище, на этот раз — без плаща и перчаток. Такое же жуткое, искореженное, будто сшитое из разных людей и перевязанное ремнями, оно подошло к Даниэлю и лапой с длинными когтями ударило его наотмашь. Англичанин упал, теряя сознание.
— Запри его в гостиной, — скомандовал Александр и, пока Герих волок Даниэля по лестнице, повернулся к Элизе. — А вы…
Элиза втянула голову в плечи, все еще не смея отпустить рукав баронского камзола. Еще минуту назад место за его спиной казалось ей самым безопасным на свете — но сейчас она боялась его еще больше, чем Даниэля, больше, чем герра Циммермана и обезображенного Гериха.
— Вы нарушили мой приказ держаться подальше от этого человека, — начал Александр, отдергивая руку. Элиза совсем сжалась и низко опустила голову. — Вы за каким-то чертом спустились за ним в подземелья, хотя я запрещал вам!
— Он сказал… — промямлила она совсем тихо. — Он сказал, там Клаас. Показал записку.
Элиза протянула барону клочок бумаги. Александр выхватил его, прочитал и смял, бросая на пол.