Начало нового века Шарль Фурье встретил в Париже. Почти девять месяцев, проведенных в столице, все свободное от торговых дел время, посвятил он занятиям: посещал если не лекции, то библиотеку. Снова заметки, заметки, заметки… Из газет и журналов было очевидно, что пресса уже попала в тиски бонапартистской диктатуры. Печатное слово подвергалось самой беспощадной цензуре, малейшее упоминание о событиях и деятелях революции запрещалось.
Это было время, когда, уверовав в то, что периодическая печать должна быть орудием власти, Наполеон давал министру полиции совет сочинять статьи, которые можно было бы помещать в виде корреспонденции из-за границы. «Заметки о бессилии России составлены умным человеком, — писал он. — Напечатайте их в виде перевода из какого-нибудь английского журнала, выберите такой, название которого мало известно».
В другой раз он писал: «Напечатайте несколько писем как бы из Петербурга, что французов там хорошо принимают, что двор и город видят необходимость сближения». Понятно, что при таком положении прессы ей оставалось только заполнять свои столбцы официальными известиями о военных триумфах или придворных торжествах. Преобладала торговая реклама. Небольшие литературные заметки были очень осторожны, обязательно с «благополучным концом».
Парижане, казалось, жили одной новостью: найдут ли убежавшего из зоопарка орангутанга. Газеты подробно информировали читателей о ходе поисков. (Почти через сто лет его скелет обнаружили в клоаке под Дворцом правосудия.)
По возвращении в Лион Шарлю стало известно, что отклонена еще одна его идея — проект создания собственной газеты. Что ж, иного трудно было ожидать: еще в Париже он узнал, что декретом от 17 января 1800 года первый консул определил список политических газет, по которому только в столице закрывались десятки изданий. Оставалось всего 13 газет.
Задолго до этого вечерами в кругу друзей-журналистов Фурье мечтал о популярности будущей газеты. После жарких споров остановились на строгом названии: «Газета Лиона и департамента Роны».
С этим предложением Шарль Фурье совместно с Мартенвилем (будущим драматургом и журналистом, редактором ультрароялистской газеты эпохи реставрации «Белое знамя») обратились к префекту Роны. И как ни старались они убедить префекта, что их газета будет прививать лионцам «любовь к порядку и уважение к правительству», газету открыть не разрешили, даже несмотря на то, что к этому времени Фурье слыл уже подающим надежды журналистом: 1801–1802 годы он, сотрудничая в «Лионском бюллетене» и «Газете Лиона и Юга», поместил там несколько статей. Правда, большинство написанных им в те годы статей остались не опубликованы и дошли до нас в рукописном виде.
Фурье на страницах «Лионского бюллетеня» выступает и как поэт-сатирик. В стихотворении «Сатира, посланная М. А. Ж. по поводу загадки… и по поводу ответа на эту загадку дамы за подписью А. Ф.» Шарль сетовал, что в Лионе появилось слишком много дам-поэтесс и что его беспокоит такое большое число соперниц.
Страницы «Лионского бюллетеня» стали местом литературного турнира. Против Фурье выступает Клотильда Д.: она защищает поэтические таланты лионских дам. Другие выступления такого же характера. Фурье их парирует в шутливом тоне, печатая последовательно: сначала «Возражения Клотильде Д.», затем «Оду госпоже А. Ф. узнанной» и «Стансы лионкам по поводу посредственности их поборников, взявших на себя их защиту». Лионское общество с любопытством следило за каждым новым выступлением Фурье.
Друзьям Шарль однажды в споре высказал свои представления о том, каким должно быть общество будущего. Он назвал этот строй строем Гармонии.
Так он вдруг оказался в центре внимания. От него требовали объяснить, каким он представляет это общество. Послание одной из участниц турнира заставило задуматься:
«Гармония! Я хочу упрекнуть Вас в пренебрежении к этому слову. Я требую от Вас отчета о Ваших работах о социальной гармонии, которая должна прийти на смену цивилизации. Вы обещаете нам огромные блага при этом новом состоянии, но будут ли они стоить тех, которыми я наслаждаюсь?..»
Шарль понимал, что это вызов и нужно давать ответ, Причем потребуется ответ обстоятельный, целая статья о социальном обществе будущего. Да, именно статья. Но выступить со статьей он еще не готов.
В начале декабря 1803 года на одном любительском литературном турнире он все же не сдержался и в нескольких строчках экспромта набросал общую картину своего открытия. Участники заинтересовались. Шарль вынужден был подробнее рассказать о новых человеческих отношениях в обществе будущего. Его выступление восприняли как чудачество, и все дружно посмеялись. «Посмотрите на всемирного гения! — сказала одна из участниц. — Спешите видеть важного мыслителя! Он уклоняется от общего пути и собирается разбить алтарь предрассудков…»