По планам Фурье, в каждой фаланге 2/3 девочек и 1/3 мальчиков объединятся в «маленькие банды». Это те дети, которые тяготеют к нарядам, хорошим манерам, к чистой и красивой работе. Они станут в фаланге «хранителями социального очарования». Это они будут совершенствовать в гармонийцах тонкость вкуса, любовь к изысканным платьям, к изящным украшениям, к прелестным формам и восхитительным сочетаниям цветов и красок.
В области «хорошего гона» они могут успешно соперничать с лучшим обществом Парижа или Лондона. Маленькие дружины будут «выполнять функции французской и флорентийской академии; осуществлять цензуру плохого языка и порочного произношения».
Из их рядов выйдут художники и литераторы, здесь обнаружатся молодые таланты ученых. Они будут выращивать цветы и поставлять их для украшения общественных мест, ухаживать за мелкими домашними животными, за птицами, почтовыми голубями, разводить бобров.
Фурье не оставляет без внимания и страсть детей много есть, причем есть все без разбора, способность не знать предела в лакомствах. Он говорит, что и этот порок можно облагородить, воспитав из детей хороших гастрономов.
Кухня гармонийцев, приспособленная для труда детей, с маленькой утварью, будет развивать вкус и обоняние, даст ребятам элементы знаний по ботанике, зоологии, анатомии. Повар в обществе будущего «будет ученым высшего ранга и самым важным членом педагогического совета».
Такое воспитание приведет к тому, что к пяти годам у юных гармонийцев разовьются все их природные способности, начиная с трех лет их труд будет возмещать все расходы по воспитанию и содержанию. Правда, в другом месте Фурье пишет, что даже двухлетние гармонийцы будут приобщены к полезному труду, хотя их труд будет носить характер игры. А к 20 годам гармониец освоится о основами земледелия и промышленности, ремеслами, искусствами. В результате такого воспитания и создается гармония между физическим и духовным миром человека.
Каждая фаланга, прославившись в той или иной отрасли производства, науки и искусства, сможет развивать у себя и соответствующую отрасль образования. Система образования будет, по Фурье, свободной, «как у греков, где каждый софист мог свободно открыть школу и имел в качестве учеников тех, кого привело к нему доверие».
Фурье отводит воспитанию гармонийцев важную роль как одному из основных путей перехода к строю Гармонии. В конце жизни, когда рухнут все его надежды на создание опытной фаланги, он будет мечтать о создании детской колонии, которая, по его словам, сама по себе достаточна, чтобы «решить отказ от строя Цивилизации и положить конец ему».
В 1833 году Фурье напишет по этому вопросу специальную работу «Семейная теория, или школа выявления инстинктов в приложении ко всякого рода работам и учебным занятиям. План опыта на 500 детей от 5 до 12 лет».
Педагогические идеи Фурье пережили великого утописта. И через сто с лишним лет его мысли о всеобщем и едином образовании, о необходимости общественного воспитания с самого раннего детства, о соединении обучения с производительным трудом и физическим развитием, его идея всестороннего эстетического воспитания, принципа обязательного учета индивидуальных и возрастных особенностей ребят привлекают к себе повсеместный интерес теоретиков и практиков педагогики.
Взгляды Фурье на воспитание, по словам К. Маркса и Ф. Энгельса, — «наилучшее, что имеется в этой области и содержат в себе гениальнейшие наблюдения»[24]. В то же время в педагогических воззрениях Фурье есть немало противоречивых положений. Он переоценивал, в частности, трудовые и интеллектуальные возможности детей, особенно в младшем возрасте, преувеличивал роль страсти к перемене.
Противоречивость его плана воспитания в обществе будущего особенно заметна в утверждении, что труд — главный источник познания. В этом его недооценка систематического образования. Фурье нигилистически относился к семье как к первичной и основополагающей форме воспитания. При знакомстве с его педагогической утопией не мешает учитывать то обстоятельство, что многие его идеи чисто умозрительны, несмотря на свою кажущуюся научность. Нельзя забывать, что все это писал холостяк, никогда не державший в руках собственного ребенка.
Окончен еще один труд…
Новое сочинение Фурье было встречено обществом с таким же равнодушием, как и прежние, хотя Август Бебель назовет «Новый промышленный и общественный мир» квинтэссенцией его воззрений: «Тот, кто хочет, не изучая первых пяти томов, достаточно познакомиться с идеями Фурье, найдет все нужное в «Новом промышленном мире».