– Как я уже говорил, Доротея, – тихо сказал Тави, – у меня нет времени. Мне нужен сэр Эрен.
– Д-да, – ответила она. – Конечно.
Она положила ладонь на лоб Эрена, склонилась над ним и прошептала:
– Очнись.
Эрен тут же моргнул.
– Э… Хм…
Его глаза широко раскрылись.
– А! – Воскликнул он. Он несколько раз глубоко вдохнул. – О, даю слово, так мне нравится намного больше. Слава Великим фуриям, что…
Он повернулся, чтобы отблагодарить целителя, но увидел Верховную леди Антиллус и взвизгнул. Его руки зашарили по обнаженному телу, видимо, в поисках ножа, разбрызгивая кровь повсюду.
– Эрен. – позвал Тави. – Эрен!
Юноша замер. Он перевел взгляд с Леди Антиллус на Дуриаса, затем на Тави.
Глаза Эрена распахнулись еще больше.
– О. Вот как. Похоже, что-то произошло, пока я здесь лежал.
– Да, – ответил Тави. – И у тебя снова то выражение лица.
– Ничего не могу с этим поделать, – сказал Эрен. – Похоже, ты идешь на завтрак, не всё ли равно, кто у тебя на пути?
– Так и есть, – ответил Тави.
Эрен вздохнул.
– Рассказывай.
Тави озвучил ему план.
– Это нереально, – сказал Эрен.
– Но может сработать.
– На этот раз рядом не будет никого, кто смог бы тебя вытащить, – заметил Эрен.
Тави усмехнулся.
– Ты со мной?
– План безумен, – ответил Эрен. – И ты безумен.
Он осмотрелся вокруг.
– Мне понадобятся брюки.
Глава 51
Тави выехал к руинам на лучшей лошади, какую могли предложить в Свободном Алеранском Легионе, и Эрен ехал рядом с ним.
Хотя большая часть тел была убрана, многими пришлось пожертвовать в разгаре боя и сгущающейся темноте, и некоторые останки так и остались лежать там, где полегли.
Как следствие, темнота была наполнена шелестом крыльев и хриплым карканьем вездесущих ворон – пожирателей падали.
Коснувшись факела Эрен пробормотал:
– Надеюсь Насаг знал о чем говорит, когда рассказывал о Первом Алеранском, защищающем стены. Иначе, мы скорее всего будем подстрелены каким-нибудь нервным стрелком.
– Кровавые вороны, – ответил Тави, когда они миновали разрушенный частокол. – Взгляни на этот беспорядок. Они что, пытались удержать атакующих частоколом?
– Такое случается постоянно, – сказал Эрен. -Особенно, когда Легионы терпят поражение. Нервные лучники на часах. Они устали. Полуспят. Они услышали что-то. Трах, бабах. Потом они кричат "Кто идет?", когда ты уже истекаешь кровью.
– Посмотри на все брошенные шлемы, – сказал Тави. – Отверстия пробиты сверху. Древние романские письмена, найденные нами в Аппии, упоминают оружие, которое могло сделать такое – они называли его серп.
– А древних романцев когда-нибудь подстреливали в темноте по ошибке? – Спросил Эрен. – Потому что мне бы не хотелось, чтобы мое личное дело в качестве посланника курсоров заканчивалось подобным образом.
Одолженная Тави лошадь обошла насыпь, на которой пировали вороны. Птицы огласили ночь карканьем, и Тави слегка усмехнулся.
– Ты не о том переживаешь.
– Нет?- спросил Эрен.
– Я больше волнуюсь по поводу инициативного молодого канима, не сходящегося во взглядах с Варгом и Насагом, который может всадить несколько болтов из балесты в наши спины.
Эрен с сомнением взглянул на Тави.
– Звучит ободряюще. Я рад, что несу факел: тебя, если что, первым снимут.
– Правильный настрой, – ответил Тави.
Он остановил коня в пятнадцати футах от стены и поднял руку в знак приветствия.
– Эй, на стене!
– Ближе не подходить! – Отозвался легионер. – Иначе будем стрелять!
Тави с сомнением вгляделся в темноту.
– Шульц? Это ты?
Последовала неловкое секундное молчание.
– Капитан? Капитан Сципио?
– Так точно, – отозвался Тави. – Рядом со мной сэр Эрен. Сегодня слегка прохладно. Могу я рассчитывать на чашку горячего чая?
– Подойдите ближе, – велел Шульц. – К основанию стены. Хочу взглянуть на ваше лицо.
Тави и Эрен повиновались и смогли увидеть бледное лицо, прикрытое легионерским шлемом. Тави тут же узнал молодого центуриона.
– Капитан! – вскричал Шульц.
– Вороны, Шульц, – проворчал Тави, – стоило бы придумать что-то поумнее. Даже если на вид это я, нет гарантий, что я не двойник, созданный магией воды. Приведи Фосса, Трибуна Антиллара или Антиллуса, пусть они меня распознают.
Шульц усмехнулся.
– Да, сэр. Оставайтесь на месте, сэр. – Он замялся. – Вы ведь не хотели проделать это тайно, иначе не кричали бы на всю округу, ведь так?
Тави усмехнулся в ответ:
– Здесь холодно, центурион. Не мог бы ты взять нас под стражу?
– Да, сэр, – ответил Шульц. – Если вы пройдете около шестидесяти шагов на восток, сэр, там будет проем. Стража встретит вас там, сэр.
– Благодарю, центурион, я понял.
Тави повернул лошадь, и Эрен последовал за ним вдоль стены. Они могли слышать, как за стеной усиливаются перешептывания солдат, обсуждающих возвращение Сципио.
Тави чувствовал эмоции, струящиеся из-за стены: возбуждение, интерес, напряжение, скулящий страх – неизменный спутник любых действий и, что было наиболее важным для командира, – надежду.
Пока Тави ехал вдоль стены, солдаты выстраивались на позициях по стойке "смирно", как если бы они проходили инспекцию, а не приглядывали за возможным шпионом.
"Проем" в стене оказался ровным участком камня, точно таким же, как и везде, с тем лишь исключением, что, когда Тави подъехал, каменная стена поплыла вниз, как воск, открывая отверстие в стене, достаточно широкое, чтобы в него могла протиснуться лошадь.
Тави пролез внутрь, скользнув по стене коленями, и узнал всех шестерых Рыцарей Дерева Первого Алеранского, ожидавших его на той стороне с луками в руках, готовые нашпиговать стрелами любого, кто попытается воспользоваться проемом в неподобающих целях.
Как только лошадь Эрена прошла сквозь проем, инженеры Первого Алеранского, несколько усталых мужчин, расположившихся по обеим сторонам проема, снова запечатали стену, вернув ей изначальную форму.
Двое Рыцарей Дерева не спускали глаз с Тави и Эрена, как им и следовало, пока их личность не была удостоверена.
Тави ничего не имел против того, чтобы оставаться на месте какое-то время, в свете факела Эрена, где каждый из сотен легионеров мог его видеть.
Перешептывания на стенах усилились, практически заглушая крики птиц, эхом проносившиеся среди руин.
Из темноты возник Шульц. Молодой центурион когорты Воронов битвы, который в битве под Элинархом был новичком.
Сейчас у него было достаточно шрамов и почестей, чтобы считаться гордостью любого легиона Алеры. Центурион в обеих руках нес оловянные солдатские кружки, над которыми в холодном ночном воздухе вился пар.
Первую он протянул Тави, вторую – Эрену. Тави с благодарностью принял чашку крепкого чая.
– Держите, капитан, – произнес Шульц, приветствуя его. – Предполагаемый капитан, – поправил он сам себя.
Тави усмехнулся.
– Да благоволят тебе фурии.
Он сделал несколько глотков горячего напитка, присматриваясь к поведению и манерам Шульца, резко контрастировавших с изнуряющим страхом, исходившим от него.
Юноша изображал основанное на храбрости безразличие перед лицом легионеров, но на самом деле он был обеспокоен, и для этого имелись основания.
Тави осознавал, что видит вдвое меньше людей, чем того требовала протяженность стен, значит, Первый Алеранский понес большие потери из-за ран и усталости. Чай был до невозможности крепким. Никто не пьет такой, каким бы уставшим он ни был. Запасы воды были на исходе.
Они были напуганы. А страх может погубить легион намного быстрее клинков, и Тави тут же начал бороться с ним, потягивая чай и говоря так, чтобы люди могли его слышать.
– Хмм. Вы планировали потом использовать это как раствор?