Китаи появилась из тени позади полуразрушенного каменного здания.
Девушка-марат была одета так же, как когда Исана видела её в последний раз, и держала в руках тот же мощный маратский лук, в комплекте со стрелами с острыми, как бритва, наконечниками из блестящего чёрного камня.
Наварис тоже её заметила, спокойно подошла к Исане сбоку и прижала меч к горлу стедгольдера.
– Китаи, – выдохнула Исана.
– Добрый вечер, – весело поздоровалась Китаи. Она внимательно посмотрела на небо на юге, затем повернулась к Наварис. – Ну и что ты собираешься делать дальше?
Наварис настороженно повернула голову в сторону и остановила пристальный взгляд на Китаи.
– Я полагаю, что ты не знаешь. Я тоже не знаю, что там такое происходит, – сказала Китаи. Она покачала головой, а потом указала одним концом лука на Исану. – Оставь их обоих и убирайся, Наварис из Фригии, или ты умрёшь.
Рот Наварис дернулся в небольшой ухмылке.
– Да, – согласилась Китаи, – ты , вероятно, сможешь остановить мою стрелу. Но сможешь ли ты остановить двадцать?
Скрутив губы она трижды крикнула, подражая птице и тени зашевелились, явив воинов Маратов в кожаной броне, поднимающихся из укрытий.
Каждый из варваров держал лук как у Китаи и у каждого была наложенная на тетиву стрела с каменным зазубренным наконечником.
– Стрелы с каменными наконечниками, Наварис, – сказала Китаи, ее голос был ровным и лишенным злобы. – Со всех сторон. Нет способа увидеть их все. Без металла, который ты бы могла почувствовать.
Выражение Наварис стало отсутствующим. Ее глаза метались вокруг, изучая ситуацию.
– Уходи, – повторила Китаи.
В это же время двадцать воинов-маратов натянули свои луки. Натянутые плечи луков скрипели подобно старому сараю в плохую погоду.
Наварис не отступала:
– Если вы будете стрелять, я убью ее прежде, чем умру сама.
– Да, – ответила Китаи терпеливо, – вот почему я не стреляла в тебя. До сих пор. Уходи.
– Если я от нее отойду, что помешает тебе меня убить?
– Твоя смерть мне не принадлежит, – сказала Китаи, – мы бросали монету. Я проиграла.
Брови Наварис приподнялись.
– Иди, – вымолвила Китаи, она подняла голос, для присутствующих маратов, по-видимому. – Ни я, ни кто-либо из моих не будет тебе вредить или мешать уйти.
Наварис обдумывала это секунду.
Одно веко дернулось несколько раз и Исана почувствовала головокружение от разнообразия и дезориентацию от интенсивности резко нахлынувших эмоций.
Наварис испытывала ужас, презрение, радость, жажду, вожделение и огромное удовлетворение, все это одновременно, все смешалось в ее мыслях.
Исана могла ощутить барьер воли, сдерживающий этот яростный ураган эмоций.
Этот барьер дрожал, подобно земле у их ног, но не ломался. Бесформенная, бесцветная масса воли внезапно обволокла сильные чувства и они исчезли в пустоте, которой была Наварис из Фригии.
Женщина опустила свой клинок, кивнула головой и стала удаляться от кольца лучников маратов быстрыми, тихими шагами, как только красный свет стал исчезать с неба.
Китаи двинулась в строну Исаны и встала на колени около нее. Глаза маратской женщины никак не отреагировали на уход Наварис. Как только она ушла, Китаи взяла нож и пробормотала:
– Бешеная сука.
Она освободила Исану и Арариса от их пут и поднялась.
– Скорее, – сказала она. – Нет времени.
Арарису неуверенно удалось встать на ноги, но Исана не сумела. Ее конечности были связаны за спиной тугим узлом, когда она попыталась, к своему смущению она нашла себя неспособной стоять.
– Помогите ей.
Китаи хлопнула и Исана обнаружила себя между двумя мускулистыми маратскими всадниками, по одному под каждой рукой. Китаи издала нетерпеливый звук и они двинулись через руины.
Арарис заковылял следом за ней, а Исану её носильщики почти потащили, мимо ближайшего полевого госпиталя, её ноги волочились по земле, онемевшие пальцы покалывало.
Боль и страх раненых хлестнули её, словно покрытая инеем кожаная плеть.
Исана старалась отгородиться от этих чувств, сосредоточив внимание на окружающей обстановке, пока они проходили мимо лазарета. Красный свет в небе почти потух, и на южном горизонте теперь виднелась только тусклая тёмно-красная полоса.
– Китаи, – спросила Исана, – где мы? И как ты здесь оказалась?
– На руинах возле Мастингса, – коротко ответила Китаи. – Родственники сестры моей матери спустили мне веревку в темноте. Меня послали найти вас.
– Зачем?
– Очевидно, чтобы помешать Арносу использовать вас в качестве заложников в борьбе против Октавиана.
– Китаи! – выдохнула Исана.
Китаи пожала плечами.
– Они все теперь об этом знают, Исана. Прямо сейчас, мой алеранец заявляет о себе и вызывает Арноса на юрис макто.
– Что? – воскликнул Арарис. Ужас исходил от него тошнотворным облаком.
– "Юрис макто", – серьёзно сказала Китаи. – Дуэль, это означает "испытание кулака". Хотя это и не является буквально кулачным боем. Я всё ещё не понимаю, почему ваши люди говорят о вещах, называя их именами чего-то другого. Это безумие.
– Я знаю, что такое юрис макто.
– Арарис, – спросила Исана, её голос дрожал. – Что случилось?
– Он бросил вызов, – Арарис сплюнул. – О чём он думает?
– Я не понимаю, – сказала она. – А ты не можешь сражаться вместо него? Заменить его на поединке?
– Нет! – почти прокричал Арарис. – Он бросил вызов. Он не может выставить другого бойца вместо себя. Он должен участвовать в поединке лично, или закон не признает его результат действительным.
– Тави не может выставить бойца вместо себя? – Исана почувствовала, как внизу её живота похолодело. – Но Арнос может.
Она задрожала.
– Великие фурии. Наварис будет его бойцом.
Арарис сплюнул в строну:
– Это то, что она сделает.
– Я говорила ему, чтобы он позволил мне урегулировать это, – сказала Китаи. – Но после побега из одной тюрьмы и вызволения Варга из другой, внезапно алеранский закон стал снова важным.
Чувствительность стала возвращаться к ногам и ступням Исаны, она отпустила своих помощников и продолжила идти самостоятельно.
– Его скорее всего ранят, Арарис?
– Ранят? – Арарис покачал головой. – Бой до смерти.
Исанна остановилась и уставилась на Арариса:
– Сможет он побить ее?
Арарис сжал кулаки, разочарование и беспокойство исходило от него, подобно жару от костра.
– Арарис, – взмолилась она тихо.
Сингуляр промолчал, и Исана знала почему.
Она бы узнала, если бы он солгал.
Китаи вела Исану и Арариса к палатке командира Первого Алеранского, которая по традиции находилась в квартале капитанов.
Она выглядела так, словно ее возводили в большой спешке, некоторые из ее веревок были натянуты слишком слабо. Внутри не было ничего кроме магического светильника, складного стула и скатки.
– Думаю, я знаю, что вы хотите ему сказать, – тихо сказала Китаи. – Думаю, вы знаете, что он не станет слушать.
– Я всё равно буду говорить с ним.
Китаи нахмурилась, но кивнула:
– Я понимаю.
Затем она вышла.
Она вернулась через несколько минут вместе с Тави, и высокий юноша немедленно обнял Исанну.
– Слава великим фуриям, вы оба в порядке, – сказал Тави.
Исана тоже прижалась к сыну:
– И ты.
Палатка приоткрылась и появился Эрен, несший футляр с письменными принадлежностями. Он со звоном положил его, открыв футляр, и достал чернильницу, перо и несколько листков бумаги.
Тави с улыбкой отпустил Исану и спросил:
– Ну?
– Выглядело так, как будто показаний шести различных дознавателей не было достаточно, – сказал Эрен, – Пока я не ознакомил Налуса с показаниями свидетелей нападений на стедгольды. Только тогда он прекратил подвергать сомнениям обоснованность обвинений и вызова.
– Что это значит? – тихо спросила Исана.
Эрен оскалил зубы в волчьей улыбке.