– Именно, – сказал Гай. – И Калар, которого я никогда не смогу обвинить в отсутствии амбиций, проделал что-то настолько же блестящее, насколько и безумное – он намеренно раздразнил фурий страшной силы и подчинил их своей воле точно таким же образом.
Амара сделала глубокий вдох.
– Он надеется на то, что это сохранит его жизнь?
– Вовсе нет, – горько сказал Гай. – Он слишком горд, чтобы томиться в заключении, и знает, что мы смогли бы перехватить контроль над этими фуриями, если бы он был обезврежен и у нас было бы достаточно времени. Его цель намного проще, графиня. Он надеется утащить с собой на тот свет как можно больше жизней, включая и мою собственную.
Бернард нахмурился и почесал подбородок.
– Сир… Каких фурий вы имеете в виду?
Гай медленно вдохнул и сказал:
– Тех, которых причисляют к Великим Фуриям, граф.
Амара нахмурилась.
– Великие фурии… что… В смысле, на самом деле…
Гай усмехнулся.
– А ты думала, что мы поминаем их только для красного словца? Нет. Великие Фурии существуют. Дюжина или около того, насколько я знаю. Эти существа настолько древние и могущественные, что вся наша тысячелетняя история развития и раздоров для них – всего лишь мгновение ока.
Бернард нахмурился еще сильнее, взял чистую ткань и начал обтирать ноги Первого Лорда так осторожно, как только мог.
– И Калар может их контролировать?
– Едва ли, – ответил Гай. – Но он может раздражать их, вызывать их гнев и оттягивать момент их реакции. Как только он перестанет это делать, Калус сорвет гнев на первом встречном.
– Калус? – спросила Амара. – Как гора Калус?
– Имя которой носит и Калар. – ответил Гай, кивая. – Речь не просто о горе, а о древнем вулкане. Об этом не говорится в летописях Алеры, но Калар его пробудил. Когда он умрет, Калус освободится от оков горы и зальет землю огнем. – Он подался вперед, заглядывая в глаза Бернарду и Амаре по очереди. – Если я позволю легионам взять Калар в осаду, это повлечет за собой множество смертельных схваток. Это значит, что все силы Калара будут стянуты обратно в город. Что, в свою очередь, вызовет приток беженцев.
– Кровавые вороны, – выдохнул Бернард. – Он собирается сотворить себе гроб из союзников, врагов и им подобных. Из самого города.
– Я могу этому помешать, – продолжил Гай,- но только в том случае, если смогу подобраться на расстояние нескольких миль от горы Калус и беспрепятственно на нее смотреть. – Он сделал глубокий вдох. – Если я не вмешаюсь, это повлечет бессмысленную гибель множества людей в угоду злому умыслу Калара. – Его глаза сверкали холодно и ясно. – Я не допущу этого. Не в моей стране.
– Итак, – тихо сказала Амара. – План в том, чтобы подобраться достаточно близко, чтобы лишить Калара его погребального костра.
Первый Лорд кивнул:
– Я по-настоящему никогда не понимал, насколько ужасна жизнь в Каларе, где он превратил свои земли в кошмар из рабов и страха. Я подвел его людей. Теперь он угрожает сжечь их заживо. Я не позволю им умереть по воле этого психа.
Бернард смотрел на Первого Лорда, его взгляд был тверд.
– Граф Кальдерон, – спокойно произнес Гай, – Пожалуйста, поверьте мне, когда я говорю, что я продолжу начатое. С вами или без вас.
Бернард смотрел на него, не мигая. Затем произнес:
– Ваши ноги опухли, и сапоги не получится надеть. Нам нужно, чтобы вы отдохнули день-другой, а я сделаю вашу обувь более удобной, прежде чем мы двинемся далее в путь, – он повернулся к Амаре. – Можешь разбить лагерь, чтобы нас не было видно с тропинки? Нет смысла оставаться здесь, пока на нас кто-нибудь не наткнулся.
Амара встала и подошла к Бернарду. Она коснулась его плеча и сказала:
– Спасибо.
Гай медленно выдохнул и склонил голову в сторону Графа Кальдерона:
– Да, Бернард, спасибо.
Бернард, нахмурившись, посмотрел на Гая и Амару, но ничего не произнес.
Глава 14
– Это возмутительно! – прошипел Максимус, его слова звучали странно приглушенными из-за использования фурий, сохранявших их беседу частной. Его лошадь нервно затанцевала от ярости в его голосе. – Мы должны снести этому сукиному сыну голову, за то, что предлагает подобное.
– К сожалению, это не предложение, – пробормотал Крассус. Худощавый брат Макса подъехал к Тави с другой стороны и был куда меньше раздражен. – Это приказ.
Рука Макса подалась к эфесу меча.
– У меня прямо сейчас найдется достойный ответ этому приказу.
Крассус бросил на Макса безропотный взгляд и сказал:
– Так ты не поможешь.
– Крассус прав, Макс, – тихо сказал Тави. – Это не та проблема, которую мы можем разрубить на куски.
– Просто посмотри на меня, – прорычал Макс. Среагировав, его лошадь почти встала на дыбы и стала бить копытом, словно сокрушая невидимого врага. Актеон захрапел из-за этих выходок, но его темп даже не дрогнул, и Тави был рад, что его конь не склонен к таким же спонтанным проявлениям физической силы, как большинство военных лошадей.
Макс успокоил свою лошадь с непринужденным умением знатока и сказал:
– Я никому не позволю убить этих горожан.
Тави глянул через плечо. Как и было приказано, пленных, окруженных Первой Когортой Валиара Маркуса, выводили из Отоса. Тави специально приказал идти медленно, но у некоторых пожилых заключенных все равно возникли проблемы.
Он поймал взгляд Маркуса и послал сигнал Первому Копью. Маркус еще больше замедлил темп.
"Даже лучше", – подумал Тави. Это даст ему немного больше времени, чтобы придумать, как выпутаться из ситуации.
– Мы ведь не собираемся совершать это, – прорычал Макс. – Верно?
Тави медленно покачал головой, в большей степени это был раздраженный жест.
– По крайней мере, дети свободны.
Крассус задумчиво нахмурился, а затем взглянул на Тави.
– Неподсудный возраст?
– Именно, – сказал Тави.
Послышались приближающиеся звуки шагов. Арарис подбежал к выстроившимся лошадям и протянул Тави тонкую книгу.
– Что это? – спросил Макс.
Тави взял книгу, просто озаглавленную: Военный закон. Затем он раскрыл ее и начал искать нужную ссылку.
Крассус улыбнулся.
– Ты пришел подготовленным, да?
– Подарок Цирила, – ответил Тави.
– Какой возраст? – сказал Макс.
– Неподсудный, ты, безграмотный головорез, – сказал Крассус. Он одарил Макса улыбкой.
– С правовой точки зрения, ребенок, не достигший двенадцатилетнего возраста и проживающий на попечении родителей, не может считаться ответственным за большинство преступлений. За их поведение отвечает родитель или опекун.
– Так что, это оберегает детей от неприятностей, – сказал Макс.
– Этого недостаточно, – сказал Тави. – Это значит лишь то, что мы должны казнить их родителей дважды, – он поднял книгу. – Арнос должен был придерживаться буквы закона. Как у командира легиона в зоне боевых действий, у него есть все полномочия вынести быстрый приговор вражеским войскам и лицам, поддерживающим их.
– Без разбирательств? – спросил Макс.
– Без, если они не Граждане, – сказал Тави. – А Арнос подразумевает под понятием "поддерживающие лица" любого алеранца, как угодно сотрудничавшего с канимами. Он говорит – тот факт, что они позволили канимам войти в город, делает их предателями.
– Противиться армии Насага? У них не было выбора, – препирался Макс. – Взгляните на них.
Крассус покачал головой.
– С юридической точки зрения, у них был выбор. Они могли сразиться с канимами и умереть.
– Это самоубийство.
– Но законное, – Крассус нахмурился, глядя на Тави. – Капитан, думаете приговор Сенатора выносится раньше рассмотрения трибуналом?
– Он не приказывает казнить ни одного Гражданина, – сказал Тави, просматривая страницы книги. Он нашел нужную ссылку, и она подтвердила его опасения.