– Вороны. Технически, он действует в рамках закона. Таким образом, это сводится к политике.
Макс зарычал.
– Если он преуспеет против канимов, его приговор скорее всего поддержат.
– А если кампания провалится, – сказал Крассус, – его враги используют это, чтобы разрушить его карьеру.
Тави сжал челюсти.
– К тому времени это не будет иметь значения для людей Отоса.
– Должно быть что-то, что мы можем сделать, капитан, – запротестовал Макс.
Тави скривился.
– Если бы Арнос потратил на планирование атаки на Отос хотя бы половину времени, потребовавшегося на разработку этой аферы, он бы взял город без единой потери.
Он захлопнул книгу с излишним усилием и взглянул на Макса.
– С юридической точки зрения у меня только два варианта: исполнить приказ или подать в отставку.
– Чего и хочет Арнос, – тихо сказал Крассус.
Тави взглянул на Крассуса, удивляясь тому, что тот позволил себе такое высказывание. Молодой командир рыцарей, как правило, демонстративно хранил молчание во всех разговорах, хоть как-то затрагивающих политику.
Что было неудивительным, учитывая то, что мать Крассуса предала их под Элинархом, а его дядя был предводителем мятежа, длившегося уже два года. Его отец, Лорд Антиллус, командовавший не менее, чем половиной войск у Защитной Стены, огромного сооружения, защищавшего страну от ледовиков на диком севере, был одним из самых уважаемых людей в Алере.
Всё это делало Антиллуса Крассуса взрывоопасным с политической точки зрения. Тави посылал Первому Лорду строго положительные отзывы о способностях и навыках молодого Лорда, не забывая упомянуть его преданность. Если бы он не делал этого, Гай наверняка отослал бы столь взрывоопасного молодого человека в менее жаркое место.
Всё это значило, что Крассус аккуратно обходил все интриги, затрагивающие Первый Алеранский, за исключением тех, что напрямую влияли на его возможность исполнять свои обязанности. Однако это не означало, что он закрывает глаза на всё, что происходит вокруг, и чувство уважения к младшему брату Макса возросло до следующей отметки.
– Чего он вероятно хочет, – тихо согласился Тави. – Так или иначе, он действует в пределах своих полномочий, а у меня нет ни одного законного основания не подчиниться приказу.
Макс издал резкий смешок.
– Как будто ты позволял таким мелочам, как закон, вставать у тебя на пути.
Тави нахмурился. Он считал это вполне правдивым, но это было до того, как его посвятили в тот факт, что однажды он может стать тем, от кого ожидают поддержки и защиты этих законов. Закон отделял цивилизованность от варварства. Закон позволял обществу защищать слабых от сильных, которые могли бы оскорбить и убить их.
Он взглянул через плечо на несчастных жителей Отоса.
Закон создавался, чтобы защищать их. А не убивать.
– Мы могли бы проявить изобретательность, – тихо сказал он. Он посмотрел на небо. – Чего бы я только не отдал за бурю прямо сейчас.
Макс бросил на Крассуса испытывающий взгляд, но молодой лорд покачал головой.
– Арнос потерял несколько своих Рыцарей Воздуха, но остальные почувствуют, если мы вмешаемся в погоду.
Тави кивнул.
– Нам нужно протянуть до темноты.
Макс проворчал.
– Почему?
– Канимы любят действовать ночью. Наступит ночь, и кто знает? Мы можем быть атакованы силами налетчиков, а в неразберихе заключенные могут сбежать.
Макс поджал губы, а затем расплылся в улыбке.
– Эти проклятые воронами канимы все портят, капитан.
Крассус нахмурился.
– Нам прикажут преследовать их. Нет шансов, что группа избежит законного преследования.
– Я знаю, – ответил Тави. – Мы в любом случае это сделаем.
Крассус ехал молча, задумавшись на несколько секунд.
– Я с вами, сэр. Но все, что вы сделаете, даст лишь отсрочку примерно на день. В лучшем случае. А затем вы вернетесь к тому же самому.
– Многое может измениться примерно за день, – тихо сказал Тави. – У кого-нибудь из вас есть идеи получше?
Никто не ответил, и Тави на миг закрыл глаза, собираясь с мыслями.
– Первое, что нам нужно, это время. Мы перепроверим личность каждого заключенного.
– Сэр? – сказал Крассус.
– Арнос не может винить меня за желание удостовериться, что мы не поступаем несправедливо с Гражданином.
Крассус сузил глаза и кивнул.
– И он вынужден будет признать, что ты делал это для того, чтобы защититься от последствий со стороны закона. Потому что сам поступил бы так же.
Тави кивнул.
– Крассус, займись подтверждением их личностей и делай это тщательно. Ты должен закончить не раньше заката. Иди.
– Да, сэр, – ответил Крассус. Молодой командир ударил кулаком по груди и подтолкнул коня, который вялой рысью направился к заключенным.
– Макс, – продолжил Тави. – Найди Шульца и вели ему набрать два копья людей, которые умеют держать язык за зубами. Возьмешь их и организуешь рейд сегодня ночью, после того, как стемнеет. Что-нибудь шумное, но не слишком зрелищное, и оставь что-нибудь из того оружия канимов, которое мы подобрали. Арнос к тому времени пришлет кого-нибудь приглядывать за тем, что происходит. Разберитесь с ними, но постарайтесь никого не убивать, если это будет возможно.
– Понял, – ответил Макс. Затем понизил голос и сказал, – ты ведь понимаешь, что Крассус прав. Сенатор пошлет тебя за ними и разжалует за некомпетентность, если ты не вернешь их и не исполнишь приказ.
– Позволь мне об этом беспокоиться, Макс. Пошевеливайся. Я собираюсь написать Цирилу и попросить его выяснить….
– Капитан, – прервал его Арарис.
Тави оглянулся на сингуляра, который кивнул в сторону. Тави повернулся и увидел Китаи в сопровождении Энны и еще дюжины маратов. Когда они приблизились, Макс развеял заклинательство, предохранявшее их от подслушивания, отсалютовал Тави и направился обратно к колонне.
Мараты остановились беспорядочным скоплением вокруг них, Китаи подъехала к Тави, ее прекрасное лицо не выражало эмоций. Мараты перекрикивались друг с другом, возможно, обмениваясь насмешками и хвастаясь на родном языке.
Несколько более молодых всадников, настолько же беспокойных и энергичных, как и их лошади, танцевали вокруг большой группы, их лошади трясли головами и время от времени становились на дыбы.
Тави тут же сосредоточил взгляд на Китаи. Это могло выглядеть проявлением небрежности и дикости, но мараты уже давно выработали свои способы защиты от подслушивания любыми заклинателями ветра, которые могли делать это издалека.
Ногой Китаи стукнула Тави, когда их лошади поравнялись и он почувствовал ее напряжение. Они протянули друг другу руки и их пальцы переплелись.
– Чала, – сказала Китаи, – я волновалась за тебя во время битвы.
– Ты за меня волновалась? – спросил Тави. Он не смог удержаться от легкой улыбки, – Ты была в первых рядах, атакуя вражеские позиции.
Китаи фыркнула.
– Ничего подобного. Я не приблизилась настолько, чтобы даже обнажить клинок.
Она бросила сердитый взгляд на маратов Клана Лошади вокруг них.
– Они добрались туда раньше.
– Все равно. Это было неплохо.
Она приподняла светлую бровь.
– Естественно, это было неплохо.
Надменное выражение лица дрогнуло, она оглянулась вокруг, убедившись, что рядом нет никого, кто может услышать их, несмотря на шум, производимый Кланом Лошади.
– Есть кое-что, что ты должен увидеть.
Тави кивнул, рукой подал сигнал Первому Копью и направил свою лошадь из колонны медленно марширующих людей. Лошадь Китаи двигалась с его лошадью совершенно синхронно, и он предположил, что сторонний наблюдатель может подумать, что он ведет ее, а не наоборот.
Когда они галопом направились на восток от колонны, к ним присоединились сопровождающие мараты. По подсчету Тави, они ехали больше двух миль, справа возвышался крутой утес, пока они не достигли небольшой рощи, в которой бурлящий источник воды стекал по возвышающемуся склону. Обе лошади маратов уставились на траву, зеленеющую под деревьями.