– Просто отдыхайте, – ответила Амара.
Она оттащила носилки в сторону, под прикрытие еловых ветвей, так нежно, как только смогла, и вернулась к своему мужу.
– Мне надо кое-что узнать.
– Да? – сказал Бернард. – Я был серьезен, когда говорил, что никогда не делал этого ни с одной женщиной, кроме тебя.
Она слегка ударила его по плечу.
– Занимайся делом, Граф Кальдерон. Ты можешь успокаивать животных. А можешь, наоборот, напугать их?
Он поморщился.
– Напугать их лошадей? Ненавижу делать такое. Лошади большие, сильные животные. Напугай их слишком сильно, и они могут себя поранить.
– Они собираются убить нас, – Амара указала вверх.
– Всадники собираются. Я сомневаюсь, что лошади испытавают сильные чувства к тому или иному варианту развития событий.
Амара остановилась и посмотрела на него на мгновение, слабо улыбаясь.
– Ты можешь сразить любого вражеского рыцаря, поразить разъяренного Верховного Лорда высоко в небе, воевать с существами из ночных кошмаров, бороться, не моргнув глазом, один против трех гаримов размером с пони. Но ты не хочешь пугать лошадей?
Бернард посмотрел на нее с потерянным видом. Он развел руки и произнес:
– Мне нравятся лошади.
Она прижалась к нему и поцеловала. Затем сказала.
– Мне нужно, чтобы ты это сделал.
Он поморщился, но кивнул.
– Можешь сказать сколько врагов на подходе? – Спросила она.
Он склонил голову и коснулся земли.
– Восемь, – сказал он через мгновение. – Есть другая группа, в нескольких милях позади них. Намного больше.
– Тогда первые восемь – те, кто были на посту. Остальные, скорее всего, спали.
– Да, дорогая. – Бернард вздохнул, улыбка коснулась его губ. – Ты была права.
Амара посмотрела на почти севшее солнце.
– Я хочу убить их и взять двух лошадей. Верхом, в темноте, мы можем оторваться.
– И лошади будут знать дорогу назад к конюшням, – сказал Бернард. Он оглянулся на носилки Первого Лорда. – Он не сможет ехать. И в темноте, на этой дороге, нет никакого способа, которым мы можем закрепить носилки между нашими лошадьми.
– Мы в этом и не нуждаемся, – сказала Амара. – Помнишь, как ты тащил меня, тогда, перед Вторым Кальдеронским?
Бернард внезапно усмехнулся. Амара тогда была слишком усталой для нормального полета, а в небе полно врагов.
Чтобы поймать группу людей, которую они преследовали, он использовал свои глубокие знания фурий долины, и ехал на волне движущейся земли, трюк, который мог проделать только кто-то с такими знаниями.
Амара никогда бы не выдержала такой темп, и поэтому создала воздушную подушку, чтобы подняться над землёй, и держалась за привязанную к поясу Бернарда верёвку.
– Может сработать, – сказал он. – Но это будет шумно.
– Не настолько, как ты думаешь. Я могу частично приглушить звук.
– И как долго ты можешь эту тишину поддерживать? – спросил Бернард.
– Так долго, как мне будет нужно.
Горн протрубил снова, выше по склону, и ему ответил другой, далеко позади них. На этот раз Амара действительно уловила быстрое движение среди деревьев.
– Отлично, – сказала она тихо. – Теперь самое время.
Первый всадник, приближающийся по круто спускающейся тропе, не имел ни единого шанса.
Амара опустила завесу, когда до него оставалось двадцать футов, и к тому времени, как он увидел Бернарда, стоящего с натянутым огромным луком, для него было уже слишком поздно пытаться уклониться от выстрела.
Стрела, выпущенная графом Кальдерона, угодила ему в переносицу и выбила из седла, словно удар копья. По мелькнувшему серебряному ошейнику стало ясно, что это был один из Бессмертных.
Второй всадник закричал и поднял копьё, но больше ничего не успел сделать, потому что Амара создала вокруг него завесу, размывшую его очертания и почти ослепившую его самого.
Мужчина растерялся, придержал лошадь, и лошадь едущего сразу следом за ним всадника врезалась в него, почуяла запах горячей крови и заржала от внезапного испуга.
Лошади и люди беспорядочно заметались, и лошадиное ржание стало громче и пронзительнее. Животные в полнейшей панике, вызванной магией земли Бернарда, брыкались и лягались, некоторые из Бессмертных свалились с сёдел на землю, другие цеплялись за своих перепуганных непонятно чем животных и хаотично двигались во всех направлениях.
Бернард времени зря не терял. Слетевший с седла Бессмертный поднялся с оружием в руках, его глаза сверкали от возбуждения, когда он повернулся к своей жертве.
Вторая стрела попала ему в голову и уложила на месте. Третий Бессмертный поднял круглый стальной щит, прикрывая лицо во время атаки.
Бернард выстрелил в него, пробив голень и перебив берцовую кость, и Бессмертный растянулся на земле. Прежде чем он смог подняться, ещё одна стрела Бернарда вонзилась ему в горло, и кровь хлынула фонтаном.
Несмотря на ужасные раны, мужчина встал на ноги, сделал два шага вперёд, шатаясь, а затем опустился на землю и затих.
Амара не решилась подойти близко к оставшимся Бессмертным. Она была не такой уж неопытной в фехтовании, но она не могла противостоять одному из созданных Каларом безумцев и сомневалась, что она может убить его, не будучи сама убита или тяжело ранена.
Поэтому она взмахнула рукой, снимая завесу, которая мешала ему двигаться, и велела Циррусу обвиться вокруг головы и лица Бессмертного и перекрыть ему кислород.
Мужчина, шатаясь, шагнул вперёд, подняв меч, Амара тоже держала оружие в руках, но она ловко двигалась вокруг него, тщательно соблюдая дистанцию между ними.
Лицо Бессмертного сделалось розовым. Потом красным. Его ноги начали заплетаться. Цвет лица сменился фиолетовым. Его губы посинели, грудь отчаянно вздымалась. Амара чувствовала, через Цирруса, как он изо всех сил тщетно пытался сделать вдох.
Потом он просто упал, его глаза остекленели, и больше не пытался дышать.
Амара мгновение непонимающе смотрела на него.
Затем она наклонилась и ее вырвало.
Она осталась в таком положении, наклонив голову вперед, со сложенными на коленях руками, пытаясь прийти в себя.
Рука Бернарда коснулась ее плеча.
– Я.., – выдохнула она, – я не хотела… я думала, я знала как, но я не… я думала он потеряет сознание и я отпущу его, но он продолжал сражаться…
Его пальцы нежно сжали ее руку.
– Кровавые вороны, – прошептала она, – отвратительный способ убить человека.
Бернард убрал руку и протянул ей флягу с водой.
– Любимая, – тихо произнес он, – время.
Снова раздались звуки охотничьих рогов.
Амара зажмурилась, кивнула и выпрямилась.
Она взяла флягу, прополоскала рот от ужасного вкуса и затем сделала глоток. После этого Бернард медленно двинулся по направлению к двум лошадям, к которым он не применял свое заклинательство, двум ведущим лошадям, которые, предположительно, были самыми быстрыми лошадьми в группе.
Бернард заговорил мягко, ласково, и Амара снова почувствовала медленную, устойчивую пульсацию успокаивающей магии земли. Через минуту он взял обоих животных за поводья, и повел их к ней.
Пока Амара садилась верхом, Бернард вытащил носилки Гая из укрытия, затем привязал один конец верёвки к ним, а другой к седлу лошади Амары.
Амара обернулась, сосредоточив внимание на носилках, бормоча без слов, призывая Цирруса, чтобы оторвать их от земли. В течение нескольких секунд под носилками Гая образовался маленький вихрь, подняв их примерно на восемнадцать дюймов над землей.
На этот раз Бернард пошёл впереди, скрывая их, пока они ехали через дремучий лес. Амара следовала за ним, таща носилки на своём миниатюрном циклоне и стирая все следы, что они оставили.
Это не сможет помешать людям Калара их преследовать, но скроет их количество и скорость движения, лишая врага информации, которая может помочь разумно организовать погоню. Это также заставит преследователей сбавить темп, если они не хотят потерять след, особенно после наступления ночи.