— Мне нужно, чтобы ты это сделал.
Он поморщился, но кивнул.
— Можешь сказать сколько врагов на подходе? — Спросила она.
Он склонил голову и коснулся земли.
— Восемь, — сказал он через мгновение. — Есть другая группа, в нескольких милях позади них. Намного больше.
— Тогда первые восемь — те, кто были на посту. Остальные, скорее всего, спали.
— Да, дорогая. — Бернард вздохнул, улыбка коснулась его губ. — Ты была права.
Амара посмотрела на почти севшее солнце.
— Я хочу убить их и взять двух лошадей. Верхом, в темноте, мы можем оторваться.
— И лошади будут знать дорогу назад к конюшням, — сказал Бернард. Он оглянулся на носилки Первого Лорда. — Он не сможет ехать. И в темноте, на этой дороге, нет никакого способа, которым мы можем закрепить носилки между нашими лошадьми.
— Мы в этом и не нуждаемся, — сказала Амара. — Помнишь, как ты тащил меня, тогда, перед Вторым Кальдеронским?
Бернард внезапно усмехнулся. Амара тогда была слишком усталой для нормального полета, а в небе полно врагов.
Чтобы поймать группу людей, которую они преследовали, он использовал свои глубокие знания фурий долины, и ехал на волне движущейся земли, трюк, который мог проделать только кто-то с такими знаниями.
Амара никогда бы не выдержала такой темп, и поэтому создала воздушную подушку, чтобы подняться над землёй, и держалась за привязанную к поясу Бернарда верёвку.
— Может сработать, — сказал он. — Но это будет шумно.
— Не настолько, как ты думаешь. Я могу частично приглушить звук.
— И как долго ты можешь эту тишину поддерживать? — спросил Бернард.
— Так долго, как мне будет нужно.
Горн протрубил снова, выше по склону, и ему ответил другой, далеко позади них. На этот раз Амара действительно уловила быстрое движение среди деревьев.
— Отлично, — сказала она тихо. — Теперь самое время.
Первый всадник, приближающийся по круто спускающейся тропе, не имел ни единого шанса.
Амара опустила завесу, когда до него оставалось двадцать футов, и к тому времени, как он увидел Бернарда, стоящего с натянутым огромным луком, для него было уже слишком поздно пытаться уклониться от выстрела.
Стрела, выпущенная графом Кальдерона, угодила ему в переносицу и выбила из седла, словно удар копья. По мелькнувшему серебряному ошейнику стало ясно, что это был один из Бессмертных.
Второй всадник закричал и поднял копьё, но больше ничего не успел сделать, потому что Амара создала вокруг него завесу, размывшую его очертания и почти ослепившую его самого.
Мужчина растерялся, придержал лошадь, и лошадь едущего сразу следом за ним всадника врезалась в него, почуяла запах горячей крови и заржала от внезапного испуга.
Лошади и люди беспорядочно заметались, и лошадиное ржание стало громче и пронзительнее. Животные в полнейшей панике, вызванной магией земли Бернарда, брыкались и лягались, некоторые из Бессмертных свалились с сёдел на землю, другие цеплялись за своих перепуганных непонятно чем животных и хаотично двигались во всех направлениях.
Бернард времени зря не терял. Слетевший с седла Бессмертный поднялся с оружием в руках, его глаза сверкали от возбуждения, когда он повернулся к своей жертве.
Вторая стрела попала ему в голову и уложила на месте. Третий Бессмертный поднял круглый стальной щит, прикрывая лицо во время атаки.
Бернард выстрелил в него, пробив голень и перебив берцовую кость, и Бессмертный растянулся на земле. Прежде чем он смог подняться, ещё одна стрела Бернарда вонзилась ему в горло, и кровь хлынула фонтаном.
Несмотря на ужасные раны, мужчина встал на ноги, сделал два шага вперёд, шатаясь, а затем опустился на землю и затих.
Амара не решилась подойти близко к оставшимся Бессмертным. Она была не такой уж неопытной в фехтовании, но она не могла противостоять одному из созданных Каларом безумцев и сомневалась, что она может убить его, не будучи сама убита или тяжело ранена.
Поэтому она взмахнула рукой, снимая завесу, которая мешала ему двигаться, и велела Циррусу обвиться вокруг головы и лица Бессмертного и перекрыть ему кислород.
Мужчина, шатаясь, шагнул вперёд, подняв меч, Амара тоже держала оружие в руках, но она ловко двигалась вокруг него, тщательно соблюдая дистанцию между ними.
Лицо Бессмертного сделалось розовым. Потом красным. Его ноги начали заплетаться. Цвет лица сменился фиолетовым. Его губы посинели, грудь отчаянно вздымалась. Амара чувствовала, через Цирруса, как он изо всех сил тщетно пытался сделать вдох.
Потом он просто упал, его глаза остекленели, и больше не пытался дышать.