Когда рыцари воздуха выполнили заход и развернулись по кругу на следующий, люди начали падать, раненые или убитые балестами канимов, и были вынуждены отступить.
Главным образом, благодаря усилиям вступивших в ближний бой рыцарей удалось добиться перемены к лучшему, когда канимы бросились на постепенно отступающие ряды алеранцев.
Град дротиков из-за вновь созданных стен замедлил некоторых канимов, но этих метательных снарядов было попросту недостаточно много, чтобы разорвать их, и рыцарям приходилось тратить все больше и больше сил, теперь сражаясь в одних рядах с легионерами.
И тут канимы ещё раз применили своё колдовство.
У Маркуса не было времени глазеть по сторонам, но он обратил внимание на участок необычного движения возле одного из поваленных частоколов. Там появились фигуры канимов в мантиях из очень бледной кожи, медленно идущих вперед, ритмично размахивая перед собой горящими кадильницами.
Они выстроились в линию, обратив морды к холму, а затем все, как один, сунули когтистые руки в раскрытые мешочки, подвешенные к поясу. Они одновременно взмахнули руками, разбрызгивая веером алую жидкость, а потом все шаманы в едином движении запрокинули головы назад и завыли.
Линии фиолетового огня ударили вдруг с неба. Они попали в склон горы рядом с явно смертельно опасными в битве рыцарями и превратились в сферы адского пламени и света.
Люди кричали и умирали, и, если этот небесный огонь не имел той огромной разрушительной силы, как тот, что был использован против Первого Алеранского в Элинархе два года назад, он был точнее, а маленькие извержения, безусловно, произвели впечатляющий эффект.
Алеранский строй рухнул. Маркус выкрикивал приказы, вытаскивал раненых и понятия не имел, как ему удалось избежать оружия канимов, свистящего вокруг него.
Он помнил, как вырубил канима, который набросился на сильно обгоревшего Рыцаря, в котором он узнал Максимуса, а затем оружие было выбито из его руки.
Он упал на раненого Антиллара, прикрывая их обоих щитом, затем сверкнула сталь и Крассус появился рядом с ними, с длинным мечом в правой руке и изогнутым тяжелым канимским кинжалом в левой.
Крассус нанес два смертоносных удара меньше чем за секунду, заставляя канима отступить назад.
— Внутрь! — прокричал он, устремляясь вперед.
Атака не заставила себя ждать. Изящно выглядящая фиолетовая молния небесного огня обрушилась на него и взорвалась ослепляющей сферой жара и света.
Секунду спустя она пропала, оставив круг почерневшей земли с Крассусом в центре, нетронутым огнем, с кроваво-красными драгоценными камнями, сверкающими неярким светом, в рукояти канимского кинжала.
Недавние ликующие вопли канимских рейдеров внезапно стихли в то время как Антиллус Крассус дал волю силе, дарованной ему, как сыну Верховного Лорда Алеры.
Огонь охватил его лезвие и разошелся волной, настигая сотни нечеловеческих воинов. Где-то запела балеста, но лезвие Крассуса перехватило размытую стрелу и с фонтаном искр отклонило ее.
С его криком поднялся внезапный вихрь, закрутивший пепел, щебень, пыль со склона и собравший все это в плотное облако, защищающее остатки Первой Когорты от ока большинства врагов.
Маркус поднялся на ноги и схватил Максимуса за броню. Он потащил его назад, уперся в стену и передал его на руки другим легионерам через отверстие в стене. Он сам прошел через него, дрожа от усталости, и рухнул на землю в изнеможении.
Несколько секунд спустя через отверстие пробежал и Крассус, и полдюжины инженеров Легиона бросились вперед, положив руки на каменные стены. Отверстие дрогнуло и начало уменьшаться и за считанные секунды исчезло совсем, каменная стена стала целой и гладкой.
Снаружи, за стенами руин зазвучал тяжелый рев канимских рогов.
— Они отступают, — прокричал кто-то со стены, — они отходят назад!
— Лекарь! — Прохрипел Маркус.
Он повернулся к Максимусу, обнаружив того лежащим без чувств, обожженным и истекающим кровью.
— Лекарь!
— Тише, — произнес голос, — тише, Первое Копье.
Крассус отклонил Маркуса назад от Максимуса.
— Давайте, Фосс.
Маркус увидел их, уносящих Максимуса. Кто-то помог ему сделать несколько шагов и усадил спиной к стене.
Он обнаружил в своих руках кружку воды и выпил ее залпом, как и вторую и третью. Следом появилась еда, и хотя это было всего лишь незамысловатое пюре из овса, он опустошил миску и вылизал ее дочиста.