Головорезам сенатора, подумала Исана, не хватает утонченности. Конечно, она не сомневалась в том, что ее свяжут, но тряпка, наброшенная ей на голову, могла бы быть почище.
Она моргнула и на мгновение задумалась. Наверное, кто-нибудь вроде Леди Аквитейн мог бы думать так на ее месте.
До Второго Кальдеронского сражения самым большим ее беспокойством было хозяйствование на кухне в стедгольде ее брата. Неужели с тех пор она настолько пресытилась опасностями Алеранской политики, что могла критиковать нюансы своего похищения?
Она ничего не могла с этим поделать. Исана поняла, что дрожит от тихого смеха.
Арарис, с которым они сидели, аккуратно опираясь друг на друга спинами, пошевелился.
— Что с тобой? — пробормотал он.
— Просто я оценила иронию человеческой природы, — сказала Исана, понизив голос.
— В общем или в частности? — она услышала улыбку в его голосе.
— Наша способность сталкиваться с огромными трудностями не исключает способности жаловаться из-за мелочей.
— О-о, — сказал Арарис, — мне тоже показалось, что они сделали эти мешки из старых попон.
Исана засмеялась снова, больше потряхивая плечами, чем вслух, и Арарис присоединился к ней.
— Звуки сражения затихают, — заметила Исана через мгновение.
— Да, — согласился Арарис.
— Легионы победили?
— Они еще не проиграли, — ответил Арарис. — Те трубы сигналили общее отступление.
— Значит их отбросили с позиций, которые они атаковали, — сказала Исана.
— Которые они удерживали, — поправил Арарис. — Звуки неудачной атаки другие. И у них слишком много раненых.
Исана настойчиво пыталась не думать о стонах и криках раненных людей, раздававшихся неподалеку.
— В этом разница?
— Во время атаки, — сказал Арарис, — сражение идет на вражеской территории. При продвижении вперед становится труднее доставлять раненых в тыл. При отступлении погибает еще больше людей. Многие отстают, и их берут в плен или убивают. Другое дело оборона. Это твоя земля. Есть люди, которые отнесут раненого к целителям, и свежие солдаты, которые займут его место, прикрывая брешь. Раненых становится всё больше.
Исана содрогнулась:
— Это ужасно.
— Это ужасная ситуация, — спокойно признал Арарис.
— Прямо как наша, — сказала Исана.
Он промолчал.
— Настолько плохо? — спросила Исана, осторожно подталкивая его в спину.
— Ты говорила правильные вещи Наварис, — сказал он. — Ты заставила ее задуматься, действительно ли она должна принимать решение за Арноса. Это дало нам немного времени. Но она привезла нас в лагерь Легиона в крытой повозке, с закрытыми лицами. Затем нас немедленно посадили под охрану в эту палатку. И я совершенно точно уверен, что вокруг нас люди Первого Гвардейского. Налус — капитан Второго Сенаторского, и он наверняка захотел бы узнать все о любых тайных пленниках в своем лагере.
— Никто не знает, кто мы, — тихо сказала Исана, — и что мы здесь.
— Точно, — сказал Арарис.
— Ты думаешь, он убьет нас?
Арарис немного подождал, после чего сказал без злости:
— Ему бы стоило.
— Что?
— Ты гражданин Империи, Исана. По его приказу его наемники напали на тебя и похитили. Эрен — клятый курсор Короны. Если он выжил, то сможет поднять много шума, действуя вполне официально. Для Арноса лучший способ выжить…
— …убедиться, что нет свидетелей, которые смогут подтвердить версию Эрена.
— Скорее всего, — сказал Арарис. — К тому же, если он не убьет нас, я убью его.
Прозаичный тон его тихого голоса пугал. Исана немного сильнее прижалась к нему.
— Что же нам делать? — спросила она, — Бежать?
— На самом деле, даже если нам удастся сбежать, у нас нет шансов. Мы лишь предоставим им замечательную возможность убить нас и позже принести извинения. Пыл сражения, путаница, такая трагедия.
— Что же тогда?
— Если у тебя будет шанс поговорить с Арносом, тяни время насколько сможешь долго, — сказал Арарис. — И будем ждать.
— Ждать?
— Он не оставит нас здесь, — сказал Арарис.
Исана не сомневалась в том, кого имел в виду сингуляр.
— Мы тайные пленники в лагере Легиона, который вполне можно назвать вражеским, который к тому же окружен армией канимов. Он один. Он даже не знает, где мы. Я верю, он, конечно, будет стараться, но…
На это Арарис рассмеялся низким звучным смехом, достаточно громко, чтобы его услышали за пределами палатки. Исана впервые слышала, чтобы он так смеялся, и ее сердце отреагировало на это маленьким, бессмысленно юным всплеском счастья.