Ее дыхание стало неровным и тяжелым, несмотря на то, что ни один из них не двигался.
— Твое существование — всего лишь результат ошибки. Ты — ошибка, Наварис.
Он понизил голос и мягко добавил:
— Ты — ничто для него. Ничто, Наварис. Убогий бешеный зверь, которого нужно усыпить.
Она издала гортанный рев, и детская обида слилась с ее неистовым гневом и яростью, окончательно разрушив ее самообладание.
Произошло нечто странное.
Усиленные фуриями металла и воды чувства Тави сконцентрировались одновременно и более точно, чем когда-либо до этого. Он увидел следующее движение Наварис, прежде чем она его предприняла, как будто ее намерение передалось через ее эмоции.
Тави не мог с точностью сказать, что именно изменилось, но он абсолютно точно знал, что она собирается бросить кинжал ему в лицо, чтобы отвлечь его и нанести удар мечом.
Тави, призвав фурию ветра, наблюдал за тем, как рука Наварис медленно поднялась и метнулась вперед.
Кинжал сверкнул, переворачиваясь, но Тави, уже успевший поднять свой гладиус, отбил кинжал в воздухе. Из глотки Наварис вырвался рёв бешеной ярости, когда она бросилась вперёд, молниеносным ударом клинка целясь ему в горло.
Это и был тот удобный случай, которого ждал Тави.
Он отрабатывал этот приём так много раз, что действовал, не задумываясь, а его тело двигалось на автомате.
Как только Наварис рванулась вперед, Тави стал опускать тело, подныривая под ее клинок и поворачиваясь по диагонали к линии ее атаки. Как только его левая рука коснулась земли, он отвел правую как можно сильнее назад, а затем мгновенно выбросил вперед, в смертельном выпаде.
Его меч прошел сквозь ее броню и тело с легкой непринужденностью.
Наварис охнула, ее безумные глаза распахнулись. Тави мог ощущать, как она выдыхает, по движению меча в руке.
Она обратила на него свой взгляд и направила на него свой меч, но Тави выпустил свой длинный клинок, пронзивший ее тело и откатился, избегая атаки. Он сразу встал на ноги, перебросил гладиус в правую руку и приготовился.
Наварис из Фригии сделала шаг по направлению к нему. Затем другой. Она оскалилась в гримасе безумия и ненависти, подняла меч…
…и рухнула вниз, как пустая бутылка. Она мгновенье лежала на месте с широко раскрытыми глазами, ее руки и ноги судорожно подергивались, как будто она еще верила, что продолжает сражаться.
Затем она застыла. Тави ощущал ярость и боль, горе и ужас, потоком льющиеся из нее.
Через несколько секунд они текли струйкой.
Потом иссякли вовсе.
Тави посмотрел на распростёртый труп убийцы. Затем опустился на колени и мягко закрыл ее пустые, широко открытые глаза.
Он не припоминал, когда чувствовал себя таким уставшим, но работа была не завершена.
Тави тяжело поднялся на ноги и закрыл глаза. Он поднял голову к звездам и позволил ветерку овевать его потную кожу.
Дул ветер, и тишина царила в ночи.
Глава 56
Маркусу не составило труда добраться до выбранного места для стрельбы незамеченным.
Вокруг было достаточно травы, кустов и деревьев, чтобы он мог использовать заклинание фурий дерева и создать слабую завесу, и достаточно тени, чтобы скрыть то, что не спрятало заклинательство.
В течение последних двух недель он умудрялся потихоньку уходить из лагеря по ночам, чтобы потренироваться с канимской балестой, и счёл это оружие достаточно точным для своей цели.
Добравшись до места, он вытащил из поясной сумки два глиняных кувшина. Он открыл оба, стараясь держать нос и рот как можно дальше от них, и достал из кармана один тяжелый стальной болт.
Он опустил наконечник болта в каждый сосуд, потом махнул рукой, призывая свою фурию земли, и оба кувшина вместе с крышками тихо опустились вниз, под землю.
Он отложил болт в сторону. Затем собрал достаточно сил, чтобы натянуть балесту и подготовить для стрельбы.
Это потребовало огромного напряжения, даже с его увеличенной фуриями силой. Кроме того, ему приходилось быть осторожным, двигаться медленно, потому что он не хотел, чтобы его руки соскользнули или выронили оружие, выдав его положение, когда согнутый в дугу огромный лук снова резко распрямится.
Справившись наконец, он вложил отравленный болт в канавку балесты и поднял оружие.
Воцарилась тишина, воздух, казалось, загустел в ожидании.
Дуэль закончилась.
Маркус осторожно поднял оружие, замер и стал ждать, когда покажется победитель.
Глава 57
Исана сказала себе, что не пойдет смотреть на дуэль, когда есть так много раненых, за которыми надо ухаживать.