Амара нахмурилась: – Ему пришлось.
– Почему ты так решила?
– Потому что она действовала независимо от него все это время, – сказала Амара. – Она играла свою роль в столице, вдали от Калара на протяжении месяцев. Она могла спокойно предать его, и он бы не догадывался об этом еще долгое время.
– Вот именно, – сказала Леди Аквитейн. – И что же должно было заставить ее проявить подобную преданность несмотря на такую возможность, а?
– Я… – начала Амара.
– Что заставило ее отказаться от возможного помилования? Настаивать на том, чтобы вы прикончили ее как можно быстрее? Просить вас убить ее с самого начала?
Амара покачала головой.
– Я не знаю. Полагаю, знаете вы.
Леди Аквитейн одарила Амару легкой улыбкой.
– Даю еще одну подсказку. Предположим, что она верит в то, что за ней всё время следили, в той или иной мере. И если она обернется против Калара – он узнает об этом. И, независимо от того, насколько далеко от него она находится, – будет мстить.
Амара почувствовала, как сжалось всё внутри нее от ужаса догадки о том, что имеет в виду Леди Аквитейн.
– Он держит заложника в качестве гаранта ее преданности. Кого-то близкого ей. Если она предаст его, он убьет заложника.
Леди Аквитейн склонила голову.
– Взгляни на нашу шпионку. Молодая женщина. Наверняка незамужняя, и у нее нет никого, кто мог бы защитить ее. Заложником должен быть кто-то, за кого она готова умереть, готова снести пытки и мучения. Я думаю…
– У него ее ребенок, – закончила за нее Амара ровным спокойным голосом.
Леди Аквитейн приподняла бровь.
– Вы выглядите задетой.
– А разве не должна? – спросила Амара. – И не должны ли вы?
– Ваш собственный хозяин немногим лучше, Амара, – произнесла Леди Аквитейн. – Спросите Верховного Лорда Аттикуса. Спросите у Исаны ее мнение по поводу его решения увезти ее племянника в Академию. Вы думаете, он не замечает ваших отношений с достопочтенным графом Бернардом? Как только вы предпримете малейшее действие против него, не сомневайтесь ни на секунду – он использует всё, что сможет, чтобы вернуть контроль над вами. Он всего лишь слишком тактичен и хорошо воспитан, чтобы швырнуть вам это в лицо.
Амара упорно избегала смотреть ей в глаза. Затем тихо произнесла:
– Вы определенно неправы.
Верховная Леди изогнула губы в очередной холодной улыбке.
– А вы определенно молоды, – она покачала головой. – Похоже, мы с вами живем в двух разных Империях.
– Я оценила ваше понимание характера Калара – или отсутствия такового. Но что это нам дает?
– Способы, которыми пользуется Калар, с тем же успехом могут быть использованы вами, – сказала Леди Аквитейн.
Желудок Амары сжался в приступе отвращения.
– Нет.
Леди Аквитейн подошла еще ближе.
– Графиня. Ваша чувствительность абсолютно бесполезна для сохранности Империи. Если эта женщина не начнет говорить, ваш повелитель не сможет собрать достаточно подкреплений, чтобы защитить столицу, и независимо от того, останется ли он жив, – его правлению придет конец. Тысячи погибнут в сражениях. Поставки продовольствия будут прерваны. Голод. Эпидемии. Десятки тысяч погибнут от этого, даже не будучи затронутыми боевыми действиями.
– Я знаю это, – резко произнесла Амара.
– В таком случае, если вы действительно хотите предотвратить это, защитить Империю, которой поклялись служить, то вы должны оставить брезгливость в стороне и сделать этот сложный выбор, – её глаза горели. – Такова цена могущества, Курсор.
Амара отвернулась от Леди Аквитейн и взглянула на пленницу.
– Говорить буду я, – наконец произнесла она очень тихо. – Я дам вам знать, когда нужно будет продемонстрировать ваши возможности.
Леди Аквитейн склонила голову набок и кивнула, понимая.
– Хорошо.
Амара развернулась и снова подошла к пленнице.
– Ладья, – тихо сказала она. – Или мне нужно называть тебя Гаэлью?
– Как угодно. Оба имени украдены.
– Тогда Ладья, – сказала Амара.
– Вы забыли нож? – сказала пленница. Но усмешка прозвучала безжизненно.
– Ножа не будет, – тихо ответила Амара.- Калар похитил двух женщин. Ты знаешь, кого именно.
Ладья ничего не ответила, но что-то в ее молчании дало Амаре знать, что она понимает, о ком речь.
– Мне нужно знать, где их удерживают, – сказала Амара. – Мне нужно знать, какая там система безопасности. Мне нужно знать, как их освободить и сбежать с ними.
Короткий вздох, жалкое подобие смешка, сорвался с губ Ладьи.
– Готова рассказать? – спросила Амара. Ладья молча смотрела на нее.
– Понятно, – сказала Амара и подала сигнал рукой. – В таком случае, я собираюсь уйти.
Леди Аквитейн – и в то же время не Леди Аквитейн – вступила в круг света от огня. Ее внешность изменилась, она стала ниже, коренастее, ее платье больше не сидело на ней идеально. Черты ее лица, кожа, волосы преобразились в точную копию Ладьи.
Ладья вздернула голову. Ее измученное лицо перекосилось от ужаса.
– Пойду прогуляюсь, – продолжила Амара тихим безжалостным голосом. – Где-нибудь в людном месте. С ней. Где каждый сможет нас увидеть. Где каждый шпион Калара сможет увидеть нас вместе.
Лицо Ладьи отображало весь ее ужас и мучения, и она смотрела на Леди Аквитейн так, как будто физически была не в состоянии оторвать от нее глаза.
– Нет. О, фурии, нет. Убейте меня. Просто покончите с этим.
– Почему? – спросила Амара. – Зачем мне это делать?
– Если я умру, она станет для него никем. Он просто вышвырнет ее. – Ее голос прерывался рыданиями. – Ей всего пять. Пожалуйста, она всего лишь маленькая девочка.
Амара сделала глубокий вдох.
– Как ее зовут, Ладья?
Женщина неожиданно повисла на цепях, обессилевшая от собственных рваных, резких всхлипов.
– Маша, – прохрипела она. – Маша.
Амара подошла ближе, заставляя Ладью поднять голову, схватив ее за волосы. Ее глаза теперь были опухшими и почти не открывались.
– Где ребенок?
– Калар, – всхлипнула Ладья. – Он держит ее рядом со своими покоями. Чтобы напоминать мне, на что он способен.
Амара заставляла себя говорить твердо, и ее голос со звонким эхом отлетал от каменных стен.
– Пленников он держит там же?
Ладья отрицательно затрясла головой, но жест вышел слабым и очевидно лживым.
– Нет, – прошептала она. – Нет, нет.
Амара не отводила глаз от шпионки и заставляла ее смотреть на себя.
– Ты знаешь, где они? Знаешь, как мне пробраться к ним?
Наступила тишина, разрываемая всхлипами боли и отчаяния Ладьи.
– Да, – сказала она наконец. – Я знаю. Но не могу сказать вам. Если вы освободите их, он убьет ее.
Она вздрогнула.
– Графиня, пожалуйста, это ее единственный шанс. Убейте меня здесь. Я не предам ее.
Амара отпустила волосы Ладьи и отошла от пленницы. Ее тошнило.
– Бернард, – тихо сказала она, кивая в сторону ведра, стоявшего в углу. – Принеси ей немного воды.
Граф подчинился, выражение его лица было отстраненным и глубоко озадаченным. Ладья не подавала признаков того, что заметила его, пока он не поднял ее голову и не поднес ковш с водой к ее губам. И она начала пить с бездумной, страшной жаждой загнанного в клетку зверя.
Амара резкими движениями вытерла руку, которой прикасалась к шпионке, полами своей юбки. Затем вышла наружу и взяла у дежурного легионера ключи от кандалов.
Когда она вернулась в темницу, Леди Аквитейн, черты которой вернулись к нормальному состоянию, остановила ее рукой с выражением досады на лице.
– Что, позвольте узнать, вы собираетесь сделать?
Амара приостановилась и встретила холодный взгляд Леди Аквитейн во внезапной вспышке железной уверенности в своих действиях.
Брови Леди Аквитейн взлетели вверх.
– Что ты делаешь, девчонка?
– Демонстрирую разницу, Ваша Светлость, – сказала она. – Между моей Империей. И вашей.