— Я не могу описать словами свое восхищение и благодарность, — поворачиваясь к мужу, сказала Алина.
— В этом нет необходимости, я все вижу по твоим глазам.
Начался просмотр фильма. Как бы интересно не было, а Алина не выдержала и половины в молчании.
— Ты знаешь, каждое восьмое марта до замужества, мы с Настей проводили вдвоём и под бокал белого полусухого, а сейчас считай и ее и моя жизнь изменились координально, — девушка приподняла голову с плеча мужа и перевела на него взгляд.
— Хочешь сказать, что никогда не мечтала выйти замуж и иметь семью? — улавливая взгляд любимой, спросил Никита.
— После отношений с Игнатом вообще не хотела. Думала, что до конца своей жизни буду сильной и независимой, а главное одинокой.
Никита коснулся губами лба Алины.
— Должно быть одиночество это очень плохо. Я никогда не был одинок, не могу сказать каково это, но явно приходится несладко.
— Не совсем. Многие думают, что если человек одинок, то он несчастен, но это не так. Я чувствовала себя счастливой, но по своему. Я была счастлива от отношений с Настей, от своей работы и даже от тишины. Одиночество бывает разным. Иногда люди могут находится в обществе или даже семье, но чувствовать себя очень одиноко. Точно также и наоборот.
— В этом и правда есть смысл. Но ведь сейчас ты тоже счастлива.
— Разумеется, даже больше, чем раньше.
Поздно вечером довольная Алина сидела на террасе и пила охлажденный кофе.
— Завтра я не смогу забрать Диму, у меня встреча, — поглаживая кошку, сказал Никита.
— Я заберу. А что за встреча?
— По поводу поставок медтехники для глухонемых детей. Кстати, ты решила что-нибудь насчёт дома престарелых?
— Да, я уже взяла списки. На следующей неделе съездим. Думаю Диму взять с собой, ему будет полезно.
— Уверен.
В обед Алина занималась бумагами ресторана. Телефон на столе настойчиво звонил и если бы это был кто-то другой, а не учительница Димы, Алина ни за что на свете не взяла бы трубку.
— Добрый день, Валерия Петровна.
— Добрый, Алина Сергеевна. Признаться не хотела отвлекать вас от дел, но я попрошу вас приехать в школу.
— Что-то случилось? — закрывая ноутбук, спросила девушка.
— Да, предлагаю обсудить на месте.
— Я буду через полчаса.
Алина убрала телефон в сумочку и забрала свое пальто.
В сердце засела тревога. Проблем кажется не было, Алина вообще старалась не упускать ничего из виду, особенно если это касалось школы.
Припарковав автомобиль, девушка быстрым шагом зашла в школу, где в главном холле ее уже ждала классный руководитель Димы.
— Спасибо за скорость. Нам к директору.
— Вы можете объяснить толком, что произошло? — строго спросила Алина.
— Все у директора. Нас уже ждут. Давайте поспешим.
Громовой ничего не оставалось кроме как пойти за девушкой.
В большом кабинете директора сидели: Дима, ещё двое мальчиков и вероятнее всего их родители. Тут Алина поняла, что произошло что-то явно очень нехорошее.
— Вы? — спросил мужчина средних лет.
— Мама Димы.
— Замечательно, вот как раз таки с вами мы и хотели поговорить, — речь директора перебила другая женщина. — Мы молчим насчёт того, что детдомовский ребёнок учится здесь, но то что он обижает наших детей, уже не входит ни в какие рамки, — продолжила она и причём с огромным напором и возмущением.
Алина убрала руки за спину и подняла холодный и властный взгляд на мамочек. В этот момент в карьих глазах засел огонёк защиты сына.
— Дима, выйди, — протянула Громова.
Громов младший быстро покинул кабинет директора.
— Значит так, мой ребёнок ничем не отличается от ваших. Он также как и ваши дети одет, обут, накормлен и умен. Насчет того, что он обидел ваших детей, мы с ним поговорим дома. И если вопросов ко мне больше нет, я пойду. У меня есть ещё очень много дел, помимо вашей пустой болтовни. Ведь не зря говорят, что яблоко от яблони недалеко падает.
Больше Алина не сказала ни слова, да и слушать ничего в свой адрес не хотела. Молча вышла из кабинета директора и взяла Диму за руку.
— Мам, я правда могу все объяснить…
— Мы поговорим дома.
— Папа наверное будет ругаться, — опустив глаза в пол, протянул мальчик.
Алина поспешно остановилась и взглянула с высоты своего роста на сына.
— С чего ему вдруг ругаться на тебя? Мы просто поговорим.
— Он мне говорил, чтобы я не принимал мнения других на свой счёт. А выходит, что я его не послушал.