Громов позаботился об отдельной палате с большим окном и подальше от основного коридора. Комната была небольшой, но очень приятной глазу. Через десять минут, Алину привезли и аккуратно переложили на мягкую кровать. Никита остался наедине с тишиной и спящей женой.
Парень осел на стул. Стресс и перенапряжение постепенно вышли. Он поправил пряди волос девушки и взял её холодную ладонь в свои горячие руки.
— Напугала ты меня. Прям до чёртиков, — тихо прошептал Никита и коснулся губами холодной кожи.
До самого утра Алина не приходила в себя. Лишь, когда лучи солнышка затронули уставшее лицо девушки, она открыла свои глаза, зрачки которых были слегка затуманены.
Никита ободрился и присел рядом.
— Как ты? — накрывая заметно потеплевшую ладонь, тихо спросил парень.
— Мм, прекрасно. Пить хочу. Не говори мне, что ты не уезжал, — переплетая свои пальцы с пальцами мужа, протянула Алина.
— Конечно не уезжал. Как я мог бросить вас?
Девушка едва натянуто улыбнулась. Её слегка забавляло, когда Никита называл ее одну во множественном числе.
— Я была под присмотром.
— Ты очень напугала меня. Совсем себя не бережёшь, — Громов подал стакан с водой Алине.
— Когда меня отпустят?
— Не меньше чем через две недели.
Невольно девушка подавилась.
— Ну аккуратнее. Не хватало ещё. Так будет правильнее. Я решу все проблемы и все будет хорошо, — Никита забрал стакан из рук любимой и присел на самый край кровати.
— Я не смогу здесь столько находиться. Никита, пожалей мою нервную систему. Я терпеть не могу больницы. Я же здесь с ума сойду.
Алина присела и с хитростью опустила голову на плечо мужа.
— Мы не можем осдушаться врачей. Подумай о нашем ребёнке в конце концов. Ты опять будешь подвергаться стрессу, — Никита ласково запустил пальцы в запутанные волосы девушки.
— Я обещаю лежать и не вставать. Буду как Шанель, честное слово. Ну забери меня отсюда. А капельницы…Мне может поставить твой папа, он сам говорил, что очень хорошо умеет это делать. Ну пожалуйста-а.
Громов знал, что так будет. Больничные стены не для характера Алины. Вспомнить только прошлую беременность, она и после родов выписалась на вторые сутки.
— Я поговорю с врачом, но ничего не обещаю. Ты лучше скажи мне, голодная?
— Я готова съесть все что угодно.
— Замечтально, завтрак будет через полчаса. Мне нужно съездить к Диме, он вероятно переживает.
— Конечно, передавай ему привет и мои объятия.
— Обязательно.
Никита поцеловал Алину в висок и вышел из палаты.
Парень размышлял над тем, как бы свернуть всю аферу Сталь и наконец нормально жить.
Никита приехал к Саше и Насте.
— Пап! А где мама? — Дима присел рядом с Громовым
— Мама сейчас ненадолго уехала, скоро вернётся. Давай ты ей нарисуешь открытку, а я передам.
— Хорошо.
Мальчишка умчался в соседнюю комнату.
— Будут идеи? — делая глоток кофе, чтобы взбодриться, спросил Никита.
— Будут. Сегодня Анна принесла заявление и бумаги. Статью с тебя снимут. А помимо этого, уже сегодня вечером Алина должна была подписать бумаги о передаче последних акций Сергею. Ты придешь вместо неё и все запишешь на диктофон. Мы будем рядом, — ответила Настя.
— Ладно, даже если и так. Думаешь будет достаточно этого, чтобы арестовать их всех? — с сомнением спросил Никита.
— Разумеется. Мы ведь с Алиной далеко неглупые, бумажки то фальшивые. Все будет хорошо. И я попробую созвониться со следователем. Вдруг он поможет.
— Я верю. А сейчас мне наверное лучше побыть немного с Димой и чуть позже я снова съезжу к Алине, — парень вышел вслед за сыном.
Дима активно рисовал какой-то рисунок, что почти не сразу заметил Никиту.
— Солнышко, я хотел бы извиниться перед тобой от лица себя и мамы. Сейчас в нашей семье есть небольшие проблемы. Как только мы их решим, все вернётся на свои места. Будет как раньше и даже лучше.
— И вы каждый вечер также будете читать мне книжки? — Дима оторвался от бумаги и взглянул на Никиту.
— Конечно, я даю слово.
— Хорошо, — улыбнувшись, мальчишка обнял папу.
Громов стал помогать сыну рисовать открытку. Конечно за это время у Алины с Никитой было огромное количество рисунков, поделок и тому подобное, но каждую они хранили с трепетом и никогда не выбрасывали.
— Никита, мы можем поговорить? — Александр прошёл в комнату.
— Разумеется, только не здесь.
Гордеев кивнул и вместе они вышли на террасу. Сегодня был очень солнечный и жаркий день. На пляже было много людей и создавался очень приятный шум для ушей.