- Хе-хе, - глупо засмеялся он, увидев в руках Марины оружие.
- Это тот самый пистолет, из которого ты застрелил Диму, - сказала Марина и взвела затвор.
Князь удивленно посмотрел на Марину, он не узнал ее в платке и черных очках, потом посмотрел на пистолет и все понял.
- Он же был у Витамина, - удивился Князь, - я сказал ему выкинуть его.
- Витамина больше нет, - ответила Марина, - руки вверх!
Князь покорно поднял руки с помазком в одной и станком в другой.
- А где же он? - спросил Князь.
- Там же где и все остальные, - ответила Марина, - на том свете.
- Ты что их убила? - спросил он с неподдельным удивлением. - Ты хочешь мне сказать, что ты одна убила их всех?
- Да, - ответила Марина.
- Га-га-га-га! - почему-то засмеялся Князь и присел на край ванны джакузи с поднятыми руками. - Ой, умора! Га-га-га!
- Что смешного я сказала? - спросила Марина.
- Я только что говорил с одним из моих людей по селектору, - зло ответил Князь, - он ждет меня там внизу. И второй скоро подъедет.
- Корейца я раздавила машиной, - ответила Марина, - Пельменя проткнула самурайским мечом, Енота утопила, Слона сварила в кипятке, Витамина застрелила.
- Бред какой-то, - сказал Князь, - это все твои фантазии.
- Есть одна мудрая мысль, которую ты хорошо знаешь, Князь, - сказала Марина и, криво улыбнувшись, произнесла фразу Князя, которую он бросил тогда на пирсе, - бог сделал людей разными, но мистер Кольт уровнял их.
Марина подняла пистолет и прицелилась Князю в грудь.
- Нет, - испуганно сказал Князь, - погоди...я денег дам тебе, много денег, - нервно пообещал Князь, глаза его бешено блеснули и он вдруг кинулся на Марину.
Она ждала этого. Она знала, что старый волк просто так не сдастся. Но и она теперь была волчицей, хитрой, умной и безрассудной.
Три пули одна за другой прошибли насквозь тело Князя. Четвертая швырнула его на дно джакузи. Он с грохотом упал туда спиной вниз, остались торчать одни ноги в пушистых тапках. Марина подошла поближе и открыла оба крана и холодный и горячий. Ванна быстро заполнялась, вода окрашивалась в розовый цвет. Невидящие глаза Князя смотрели в потолок из-под дрожащей глади воды наполняющейся ванны. Марина кинула в ванну пистолет и, уходя, прихватила с собой с вешалки на двери большое цветастое тканое полотенце.
Затворив дверь, Марина вышла в подъезд, бросила в мусоропровод свой розовый пиджачок, юбочку, очки и косынку и осталась в одной блузке. Обмоталась полотенцем, которое вполне могло сойти за юбку, распустила волосы и вышла из подъезда. Вокруг раздавленного Корейца толпился народ, но милиции, как водится, еще не было и Марина спокойно покинула место происшествия.
Она шла, помахивая сумочкой и представляла, что Дима идет сейчас рядом с ней, они говорят, как раньше о пустяках, о солнце, о цветах и все у них хорошо. Она представила, что они не поехали тогда на этот злополучный пирс. И как бы все было? У них с Димой родился бы ребенок, они жили бы, растили его и были бы счастливы. А теперь Димы нет, ребенка никогда не будет и ее, Марину, тоже, наверняка теперь посадят в тюрьму. Ну и что, зато она избавила мир от падали.
Кто-то скажет - она убийца. И неужели ее не мучают угрызения совести? А я отвечу на ваш вопрос тоже вопросом. Скажите, разве вас мучают угрызения совести, когда вы давите в собственной кухне рыжего таракана, только потому, что он "противный"? А ведь таракан существо безвредное. Он не кусается, гадит очень мало, ест крохи с вашего стола, рожает деток и шевелит усами. Но он же "противный"! Фу! И шлеп его тапком!
Марина раздавила за сутки шесть существ вредоносных и опасных, хуже таракана раз в миллион и почему ее должна мучить совесть? Ни почему! Вот она ее и не мучит. Она идет сама по себе, завернувшись в полотенце, и горя не знает, сияет, словно медный самовар и усатые грузины из проезжающих машин сигналят ей и подмигивают. Пусть подмигивают, она может за себя постоять.
26
Борис Моисеевич вбежал в кабинет начальника милиции взъерошенный и красный. Он сильно запыхался, так ему хотелось поскорей выложить Николаю Павловичу подробности событий последних дней. Начальник милиции ждал его и от нетерпения выстукивал по столу пальцами "Калинку-Малинку" в сильно ускоренном темпе.
- Что лезгинку разучиваешь? - спросил его Борис Моисеевич, падая на ближайший к начальственному столу стул.
Николай Павлович перестал стучать, и сосредоточенно посмотрел на Бориса Моисеевича.
- Ну? - только и спросил он, ожидая от следователя подробного доклада.
Борис Моисеевич специально тянул время, нагнетая страсти. Он не торопясь, расстегнул свою папочку и стал медленно выкладывать на стол какие-то бумажки одну за другой. Потом переложил их с правой стопочки в левую.
- Ну, чего ты возишься? - поторопил его Николай Павлович. - Докладывай скорее!
- Сейчас, дай подготовится! - возмутился Борис Моисеевич.
Он слюнявил пальцы, перекладывая документы и меняя их на столе местами, кое-какие смотрел на свет, надев большие очки. Потом собрал все в пачку и сложил обратно в папочку.
- Даже не знаю с чего начать, - задумчиво сказал он.
- А ты начни сначала, - посоветовал ему Николай Павлович.
- Легко сказать сначала, - ответил Борис Моисеевич, - тут все так перемешалось, что не поймешь где начало, где конец.
- Не тяни резину, - приказал Николай Павлович, - говори.
Борис Моисеевич откинулся на стуле, подпер подбородок рукой и посмотрел в потолок.
- Короче, как ты знаешь, - начал он рассказ, - поехал я сегодня по вызову в шейпинг-центр, где банда Князя развлекалась обычно. Там уже следственная бригада работала с самого утра. Вызов поступил от жильцов соседнего дома. Они хоть и привыкли к ночным безобразиям, творящимся в этом заведении, но то, что было этой ночь превзошло все, к чему они привыкли. Всю ночь орали мужики, как будто их резали на части, даже стреляли внутри. А часов с восьми утра из окна кабинета директора начал громко орать и материться пьяный сторож, которого там заперли. Мало того, он плевался в прохожих и кидался канцелярскими принадлежностями. Вот соседи и вызвали милицию.
- Ха-ха-ха, - рассмеялся Николай Павлович, - анекдот просто.
- Погоди ты, - улыбнулся Борис Моисеевич, - анекдот впереди будет. Когда я к этому шейпинг-центру подъехал, смотрю, наш судмедэксперт курит так нервно возле дома. Я направился внутрь, а он мне дорогу перегородил и спрашивает, мол, хорошо ли я сегодня кушал. Я говорю нормально, яйца под майонезом и две сосиски, потом чай пил. А что? А он мне говорит - иди, как следует проблюйся сначала, прежде чем заходить внутрь, а то с утра два мента дверь сломали, а как зашли, так и начали блевать безостановочно. Все помещение загадили!
- Ха-ха-ха, - снова рассмеялся Николай Павлович, - что ж там было?
- Я судмедэксперту полиэтиленовый пакет предъявил, - продолжил Борис Моисеевич, - в который меня стошнит, если что вызовет у меня рвотный рефлекс и внутрь зашел. И правда, Палыч, было от чего сблевать!
Борис Моисеевич сделал паузу и поморщился, даже побледнел.
- Эй, - сказал ему Николай Павлович, - вот только здесь этого не надо делать.
- Да, не стошнит меня, - уверил его Борис Моисеевич, - я и там-то сдержался.
- Ну, чего там было-то? - спросил Николай Павлович.
- У самого входа головой к двери, - начал описание следователь, - лежал самый здоровый амбал из Князевых дружков, Пельмень, кажется. Брюхо распорото, а из глотки торчит самурайский меч. А на этом самом мече висит пейджер и пищит, словно в насмешку.
- Что прямо в рот ему саблю воткнули? - удивился Николай Павлович.
- Да не саблю, а натуральный самурайский меч, - ответил Борис Моисеевич, - пригвоздили к полу словно насекомого в домашнем задании по биологии.
- Да, жестоко, - сказал Николай Павлович.
- Не то слово, - согласился следователь, - а справа ближе к двери смотрю в сауну лежит еще один из их компании к той самой двери привязанный скотчем. Витамин, помнишь такой у них был?